– Мальчишка пытался покончить с собой. Славный маленький мальчик, такой же, как Деймон. Одиннадцати лет.
– Хочешь я сгоняю на их наркушную малину? Пристрелю предков пацана? – спросил Сэмпсон. Взгляд у него стал жестким, как кремень.
– Это от нас не уйдет, – отозвался я. Вероятно, я был на взводе. Хорошо, что родители Марка Дэниелса жили вместе, плохо, что мальчик и его четыре сестры ютились в притоне по торговле наркотиками, который родители содержали в квартале Лэнгли-Террейс. Детям было от пяти до двенадцати лет и все задействованы в «бизнесе». Работали «разносчиками».
– Что ты здесь делаешь? – во второй раз спросил я. – Ты же не просто так приплелся к Святому Антонию. Что стряслось?
Сэмпсон вытолкнул сигарету из пачки «Кэмел». Закурил. Все это проделал одной рукой. Круто. А кругом – сплошь врачи и медсестры.
Я вырвал у него сигарету и загасил о подметку своей черной кроссовки фирмы «Конверс», рядом с дыркой у большого пальца.
– Теперь полегчало? – Сэмпсон окинул меня взглядом. Потом расплылся в широченной белозубой улыбке.
Номер сработал. Сэмпсон сыграл со мной свою чудодейственную шутку. И это действительно была магия, включая трюк с сигаретой. Мне стало легче. Магия творит чудеса. Я чувствовал себя так, будто только что побывал в объятиях полдюжины близких родственников и детей. Сэмпсон не зря мой самый лучший друг. Он может привести меня в норму лучше, чем кто-либо иной.
– А вот и милосердный ангел появился, – сказал он, указывая в конец длинного бестолкового коридора.
Энни Уотерс направлялась к нам, глубоко засунув руки в карманы больничного халата. Выражение лица – суровое, но у нее оно всегда такое.
– Мне очень жаль, Алекс. Мальчику не удалось выкарабкаться. Я думаю, он был уже при смерти, когда ты его сюда нес. Жил только надеждой, которая никогда не покидает человека.
Я словно наяву увидел, как несу Марка по Пятой и Пятидесятой улицам, вновь пережил те чувства, которые тогда испытал. Я представил, как его накрывают больничным смертным покрывалом. У них есть специально для детей – маленькие.
– Паренек был моим пациентом. Он еще весной стал ходить ко мне. – Я объяснил им, почему так остро отреагировал на случившееся с Марком и почему вдруг почувствовал себя опустошенным.
– Дать тебе что-нибудь, Алекс? – спросила Энни Уотерс. Она смотрела на меня с беспокойством.
Я отрицательно покачал головой. Мне нужно было выговориться, освободиться поскорее от тяжкого груза.
– Марк узнал, что я время от времени оказываю людям помощь в больнице Святого Антония, говорю с ними. Он стал приходить на прием. После того как я, в его глазах, успешно прошел проверку на доверие, он рассказал о своей жизни в наркотическом притоне. Все, кого он встречал в своей жизни, были наркоманами. И сегодня в мою дверь тоже постучалась одна из них… Рита Вашингтон. Ни мать Марка, ни его отец. Мальчик пытался перерезать себе горло, вены на руках. Ему было всего одиннадцать.