— Вот как! — воскликнул Ноги. — Уж если осторожный начальник штаба стремится в бой, то нам, рядовым солдатам, стыдно от него отставать. Гости из Японии, надеюсь, прибудут вовремя, а с иностранными корреспондентами побеседуем накануне штурма.
Боевое счастье сопутствовало японцам. Расчеты их генерального штаба на нерасторопность русского командования все более и более оправдывались. Маршалу Ояма и японскому императору после падения Киньчжоу и занятия Дальнего мерещились захваченные штурмом твердыни Артура, а с ними весь русский флот.
«Мы овладеем Порт-Артуром в половине июня, — писал Ноги в конце мая на главную квартиру. — Русские оказали слабое сопротивление на перешейке и панически бежали в ночь после боя за главный перевал на Квантуне, У них слаба артиллерия. Солдаты неприятеля держатся стойко. Но выносить на своих плечах град наших бомб— выше их сил. В Артуре мы дадим образец подготовки артиллерией намеченных к штурму участков. По нашим расчетам, крепость падет в первые два дня сосредоточенного штурма».
После Киньчжоу Ноги часто поддавался сладостным мечтаниям. Он возьмет Артур открытой силой. Только в штурмах определяется дух нации. Сдача крепости желательна, но она решает вопрос о слабости и трусости противника, но не о храбрости наступающих. Открытая атака необходима. Она покажет миру новую грозную военную силу, перед которой померкнут подвиги наполеоновских солдат. Россия для Японии слабый противник… Весть о падении крепости разнесется по родной стране. Все будут говорить: «Артур вырван из рук коварного соседа и возвращен престолу». По городам и деревням все от мала до велика радостно выбегут на улицы и дороги с фонариками и флагами. Сплошной крик «банзай» протрясет горы… У нас все так тонко рассчитано, что прибывшие из Японии члены японской палаты, час в час, минута в минуту, подоспеют к падению крепости… Они увидят форты разрушенными, боевые корабли потопленными…
О триумфе мечтали и в штабе главнокомандующего Ояма. Генералы и дипломаты разработали план торжества. В июле на Квантуй был отправлен пароход «Маньчжурия-мару» со знатными пассажирами. В их числе были члены японской палаты депутатов, иностранные военные агенты, вице-президент палаты пэров — маркиз Курода, который должен был передать поздравления и благодарность императора победоносным армии и флоту.
В красивом городе Дальнем и на главной квартире Ноги состоялось несколько банкетов. Вокруг длинного стола, уставленного фруктами и винами, ходили пожилые и молодые японцы, одетые в шелковые национальные халаты. Особенно выделялись белые чулки штатских и деревянные колодки на ногах вместо ботинок. Многие были в очках. Почти у каждого японца, даже не старого, блестели на зубах золотые коронки. Толстых и высоких было мало. Широкие халаты скрадывали несоразмерную с туловищем длину рук и худобу. Почти у всех японцев выдавалась верхняя губа. При улыбке обнажались торчащие вперед, похожие, на скребочки зубы верхней челюсти. Все японцы были острижены под «бобрик». Военные гремели шашками. У них, не скрытые халатами, были особенно заметны кривые ноги.