— Трудно сказать. Пьяные лезли. У каждого — фляга сакэ. Да еще у многих в пакетиках сушеные каштаны. Ломали, ломали мы голову и ничего не придумали. Если бы их было побольше, то вроде провианта они, а так похоже на лекарство. — Подковин вынул из кармана пакетики с каштанами. Офицеры с любопытством рассматривали их.
— Это вроде письма «божьей матери», какие носят при себе многие наши солдаты. Это амулет, — пояснил поручик Михайлов. — Близкие родственники и, в первую очередь, мать снабжают отправляющегося на войну солдата пакетиками с сухими каштанами. Перед боем солдат или офицер должен съесть содержимое одного пакетика. Это жертва богам… Вся чудодейственная сила сушеных каштанов основана на игре слов: «качи-гури» — это название сухих каштанов, а слово «качи» означает победу. Выходит: кто съест каштаны — тот должен победить.
— Всякого рода талисманы и предметы отвлекают от гнетущей мысли о смерти. Человек надеется на случай и внешне уже спокойнее идет в бой, — сказал капитан Мехметинский.
— А как вели себя наши стрелки? — спросил полковник Подковина.
— Стойко держатся, метко стреляют, а главное — в таком аду не теряют голову.
— А как офицеры?
— Многие погибли геройской смертью. Особенно отличились моряки. На втором редуте мичман Бок покрошил массу японцев. Офицеры с солдатами плечом к плечу бились, я сам видел. Чудесный командир штабс-капитан Копьев.
Подковин вспомнил о бумагах, найденных у японского офицера. Он вынул их и протянул полковнику.
— Вот эти бумаги стрелки у японского офицера в карманах нашли. Хотели их на цигарки искурить, но я уговорил отдать мне. Пообещал сообщить, что в них написано, если кто переведет. Это наверняка какое-нибудь распоряжение высшего командования. Вторая писанина на заметки или письмо похожа.
— В штабе сейчас не сразу толку с переводом добьешься, — проговорил полковник.
— Совершенно верно, господин полковник, — сказал Михайлов. — На шестидюймовой мортирной, что на второй линии обороны, находится мой приятель капитан Волков. Он хорошо знает японскую грамоту. Пошлем эти бумаги к нему с вестовым.
— Разрешите мне сходить, ваше высокоблагородие, — сказал Подковин.
— Ладно, пойдешь. Поручик, пишите письмо капитану Волкову.
4
Волков спал. Его разбудили и подали пакет. Прочитав письмо от полковника, он долго рассматривал японские письмена, не понимая спросонок, зачем они к нему попали. Наконец он вскочил и подвинул лампу ближе.
— Подковин, иди сюда! Садись и пиши, что я буду диктовать. Итак, первое будет письмо офицера к приятелю:
«Мы начинаем сознавать, что сила русских не только в их укреплениях, но и в их личной храбрости и мужестве. Вчера русский снаряд упал около группы солдат, и — двадцать шесть человек разлетелись в прах.