Не проходило и дня без очередной демонстрации каирских националистов. Нападения на британских служащих и забастовки работников почты и железной дороги усугубляли серьезность положения. В качестве протеста взрывали телеграфные столбы, железнодорожные пути и ирригационные каналы. Заглул был в ссылке, страна с некоторых пор существовала без правительства, над цитаделью в Каире реял британский флаг, а британский комиссар лорд Оленби пытался уговорить премьер-министра его величества, Ллойда Джорджа, хоть что-нибудь изменить в политической обстановке страны.
В один из первых весенних дней в магазине ковров у башни внезапно возник Нагиб эк-Касар. Омар уже оставил надежду когда-либо увидеть его. Нагиб сказал, что узнал адрес Омара у старого микассы, но тот так странно себя вел, что Нагиб засомневался, не ловушка ли это. Поэтому он несколько дней следил за обиталищем Омара, но кроме женщины с закрытым лицом, ежедневно заходившей в магазин в одно и то же время, ничего подозрительного не заметил.
Понадобилось немало времени, чтобы убедить Нагиба в том, что женщина — жена аль-Хуссейна и в то же время любимая Омара, которой он обязан своей жизнью, и что Нагибу нечего бояться. Недоверие Нагиба исчезло лишь после того, как Омар поведал ему об их планах побега и неудавшейся попытке уплыть в Англию. Эта мысль пришлась Нагибу по душе, он и сам лелеял мечту покинуть страну и давно уехал бы из Каира, если бы у него были деньги. Халиме Нагиб понравился. Прежде всего его трезвый ум и жизненный опыт, так контрастировавшие с эмоциональностью Омара. Ей казалось, что втроем у них больше шансов на успех, и Халима вызвалась оплатить билет Нагиба. Тот сообщил, что через несколько дней будет снят британский протекторат, и султан Фуад станет королем Египта. Одновременно будет объявлена генеральная амнистия, так что бояться британцев им уже не придется.
Халима торопила товарищей. Ситуация становилась опаснее день ото дня. Аль-Хуссейн объявил вознаграждение за головы Омара и Нагиба в размере ста фунтов. Было ясно, что если найдут их, пропадет и она. Нагиб скрывался у сестры матери. Там он чувствовал себя в безопасности и избегал появляться на улице вместе с Омаром, ведь даже в базарной давке можно было наткнуться на шпионов аль-Хуссейна.
В день, когда Египет был объявлен независимым государством (что было лишь видимостью независимости, так как Англия сохраняла контроль над политикой безопасности и обороны), в этот великий день Аллах повелел случиться событию, поколебавшему уверенность Омара в правильности его намерений и заставившему задуматься о совете старого микассы.