И вот сейчас Софт видел если не весь этот
механизм, то, как минимум, его существенную деталь. За элитой гналось чудовище,
при виде которого сразу приходила на ум выдуманная киношниками Годзилла. Еще
она напоминала тираннозавра, только раза в три больше и с длинными передними
конечностями.
Гигант быстро догонял элиту. Вот он чуть
наклонился, вытянул лапу и ухватил отставшего беглеца. Крепко сдавил его и, не
останавливаясь, помчался за второй жертвой. А та пулей просвистела мимо людей,
не обратив на них ни малейшего внимания. Оказалось, что чувство самосохранения
зараженных иногда способно доминировать над вечно терзающим их голодом.
Следом промчался ящероподобный гигант.
Одна его лапа обрушилась на землю буквально в паре метров от отошедшего в
сторону Бурана. Легкий ветерок дул в сторону основной группы, и Софт почуял,
что даже у их железного командира есть предел, когда воля уже не контролирует
непроизвольную реакцию организма.
Ужас пекла почти догнал второго элитного,
но вдруг наткнулся на невидимую стену и зарычал от разочарования. Софту
показалось, что чудовище гаркнуло ему прямо в ухо, хотя до него было несколько
сот метров. Гигант повернул обратно, на ходу перекусывая элитой, будто
школьник, жующий на переменке «Сникерс».
Люди застыли на месте. Наверняка
большинству из них, как и Софту, вспомнилось утверждение, будто пресмыкающиеся
видят только движущиеся объекты, а замершие не замечают в упор. Вот только
гигант был не рептилией, а кошмарным порождением Улья, людей он заметил, лениво
обозрел и равнодушно пошел дальше. Над временной стоянкой охотников на скреббера
завита душок общественного туалета. Хотя в Улье смертельные опасности поджидают
иммунного на каждом шагу, Софт впервые испытал такой жуткий, охватывающий все
клеточки тела и частицы души ужас. Он проклинал тот день и час, когда поддался
на уговоры и согласился войти в команду. Лучше сто раз Гоплит, чем один – вот
такое! Хотелось прямо сейчас оказаться в безопасном убежище, желательно
углубленном метров на сто под землю, и просидеть там безвылазно хотя бы
годик-другой. А ведь они еще даже не начинали того, ради чего явились сюда.
И тут раздался звук, очень похожий на
гудок электровоза, только в несколько раз громче. Очевидно, погоня растревожила
скреббера, и он выбрался из своего логова. Тварь напоминала усеченную гусеницу,
нарисованную тронувшимся умом художником-абстракционистом. Размерами она
заметно уступала псевдорептилии, но гигант замер на месте и только рыкнул в
ответ. Вновь раздался гудок электровоза, но уже на тон ниже. Ящер опять рыкнул.
Еще минут пять кошмарные твари упражнялись в вокале – похоже, мерялись
крутостью. Затем, словно договорившись, одновременно двинулись в разные
стороны, уступая друг другу дорогу.