Суваев тоже потрогал кобуру — уже недели три как не пустую. Капитан Савельев в который раз продемонстрировал недюжинную прозорливость, раздав своему ближайшему окружению оружие.
Беспорядки в жилых секторах экипажа начались спустя какую-нибудь неделю после вооружения. По кораблю ползли слухи один глупее и нелепее другого, но волжане им почему-то охотно верили; а неожиданная остановка сервис-систем едва не вызвала взрывной голодный бунт. Двое с лишним суток Артур Мустяца провел в биоскафандре, в единении с кораблем, и вывалился из шкафа выжатый как лимон. Как наркоман после передозировки.
Но систему он все-таки оживил со своими обормотами-подчиненными.
— Привет, Суваев, — поздоровалась Юлька. — На встречу?
— Ага.
Риггельд просто кивнул и не проронил ни слова.
Втроем офицерство влезло в приветливое нутро транспортной платформы; с недавних пор платформы переделали из простых летающих и прыгающих сквозь пространство плоскостей в копии вездеходов или автомобилей — с кабиной, дверцами, сиденьями. Суваеву нравилось это новшество. Тем более что платформы продолжали исправно прыгать по кораблю, словно чудесные пассажирские блохи.
— Где сборище-то? — недовольно поинтересовался Риггельд. — Дожились, Donnerwetter! Митинги на борту!
— В жилых… На площади, — подсказала Юлька с готовностью.
— Какой еще площади? — удивился Риггельд.
Юлька улыбнулась и потерлась щекой о его плечо.
— Ну, там зал такой есть здоровый, где Мустяца фонтан выращивал, помнишь? Вот это место теперь площадью и называют.
— А… — дошло до Риггельда. — Фингерный зал. Знаю.
— Его расширили, кстати, — уточнил Суваев. — Площадь теперь — самое для него подходящее название. Особенно когда фонтан запустили.
Вездеход вырулил в транспортный рукав и резко увеличил скорость. Далеко впереди мерцали габаритные огни еще одного. Полумрак рукава захлестнул кабину, и только бессмысленное свечение под лобовым стеклом, там, где полагалось находиться приборной доске, тщетно пыталось этот полумрак разогнать.
«Сейчас прыгнем», — подумал Суваев, по привычке пытаясь уловить момент перехода на финишный участок.
Насколько он знал, это еще никому не удавалось — уловить момент прыжка.
Впереди замаячило размытое пятно света — транспортный рукав вливался в пузырь-распределитель. Здесь перекрещивались несколько рукавов. Передняя платформа как раз нырнула в это световое пятно, и оранжевые габаритные огни тотчас поблекли.
А потом вспыхнули алые пятна экстренного торможения, и с некоторым опозданием донеслись звуки выстрелов и глухой удар — передняя платформа вильнула в сторону и ткнулась в стену пузыря. Захлопали дверцы, и кто-то закричал злым надсадным голосом, а потом снова затрещали выстрелы из бласта.