Смерть или слава. Чёрная эстафета (Васильев) - страница 3

Унылая перспектива.

Вездеход бросало на неровностях почвы. Равнина с шелестом стелилась под днище, и еле слышно урчал привод гравиподушки. Далеко-далеко, в сизой горизонтной дымке, угадывались пики Каспийских гор. Там, у подножия изогнутой гряды, моя заимка. И моя жалкая берлога — пятнадцатиметровый спек-тролитовый купол стоянки и крытые непрозрачным плексом капониры, выполняющие роль и складов, и ангаров, и еще черт знает чего. Всего сразу. Сейчас капониры почти пусты, я ведь из фактории возвращаюсь. В «Меркурий» заглядывать я не стал — надоели мне эти бандитские рожи до боли зубовной. Только в супермаркет Новосаратова наведался, закупил провизии месяца на два вперед да пива шесть упаковок. Дорогое у нас пиво, чтоб ему поперек! А все потому, что никто на Волге не желает фермерствовать. Наверное, невыгодно… Странно даже. Цены на продукты, особенно на свежатину, просто запредельные. Казалось бы — трудись, продавай, наживайся. А впрочем, появись на Волге фермы — цены тут же упадут, а кто же захочет гнуть спину задарма? К тому же сельскохозяйственными роботами управлять — тут башка нужна светлая, это не тупоумных механических рудокопов в штольни загонять.

Горы ощутимо приближались. Вездеход жрал километры, что твой «крот» породу. М-да. Повезло мне. Хороший участок оставил мне папаша — всего миль сто с гаком до фактории и еще двадцать до Новосаратова. А каково ребятам с западного побережья каждую пятницу таскаться? Через весь континент? Я слышал, братья Хаецкие, Мустяца, Прокудин и еще пяток старате-лей-западников объединились и гоняют к фактории старенький планетолет. И правильно, по-моему, в одиночку горючее жечь — сплошное разорение. А в складчину — вполне выгодно.

Далеко не у каждого старателя на Волге есть космический корабль. Да что там, далеко не у каждого — у единиц. Старателей на Волге чуть больше восьми тысяч. А кораблей сколько? Частных, я имею в виду. Правильно, семь. У меня, у Хаецких, у Риггельда, у Шумова, у Василевского, у Смагина да у Юльки Юргенсон. И все посудины — малютки, предел крейсерского радиуса — двадцать световых. Сколько раз наши местные бандиты пытались эти кораблики отнять! Попеременно у каждого. У Шумова однажды отняли, так он поднял братьев, такую резню на Белом мысе устроили, до сих пор многие вздрагивают.

У серьезных людей, конечно, свои корабли, космодромные. Не чета нашим погремушкам. На наши только мелочь бандитская зубы точит, а Тазику, скажем, или Шадрону они просто не нужны. У них другие интересы.

И все-таки свой корабль для старателя — просто мечта. Спасибо папаше, без его наследства я бы никогда на корабль не заработал. А так… Если честно, у меня даже левая заимка есть. Нере-гистренная. На островке, посреди океана. Руда там — ошалеть можно и обогащать не нужно. Я туда раз в неделю мотаюсь, потому что капонир наполняется, а роботы, дуболомы, останавливаться не умеют. Да и незачем им останавливаться, пусть пашут. Денежки-то нужны как воздух! Чтоб я делал без корабля, каким бы жалким корытом он ни казался?