Зислис обернулся: под грибком в некотором отдалении от сараев маячила фигура в буром пятнистом комбинезоне. Высокие шнурованные ботинки попирали квадратик дасфальта, серый клочок посреди утоптанной земляной площадки, тоже бурой.
— Эй, стойте! — рявкнул патрульный, без особой, впрочем, уверенности. — Кто такие?
Зислис его не знал — из новеньких парень, что ли? Сынки старателей с дальних заимок, прошедшие отбор, первое время игрались в военную дисциплину со рвением и удовольствием.
И только потом пообминались, успокаивались и становились лениво-спокойными, как тертые ветераны.
— Чего орешь? — миролюбиво отозвался Зислис. — С наблюдения мы. А что, патруль, стало быть, не весь разбежался?
Парень смерил их недоверчивым взглядом, тиская в своих лапах-лопатах скорострельный бласт служебного образца. Потом потащил из узкого чехла на боку стержень коммуникатора.
— Пан сержант! — сказал он стержню. — Тут двое на территории. Говорят, с наблюдения.
Стержень сдавленно пискнул; слов было не разобрать.
— Как фамилии? — спросил часовой, отняв стержень от уха и требовательно глядя на наблюдателей.
— Зислис и Веригин.
— Зислис и Веригин, — повторил часовой стержню.
Сержант что-то коротко буркнул, и парень сразу смягчился. Опустил стержень, оставил в покое бласт на груди и приглашающе взмахнул рукой.
— Ступайте в канцелярию. Это…
— Я знаю где, — перебил Зислис, увлекая за собой Веригина. — Пошли, Лелик!
Веригин на ходу обернулся — часовой высунулся из-под грибка и опасливо разглядывал висящий, казалось, над самыми головами крейсер. Потом нахохлился, поправил каску и снова юркнул под эфемерную защиту жалкого козырька из жести. Наверное, чтобы не видеть над собой олицетворенную мощь чужих и не ощущать ничтожество своей дикарской расы.
Веригин сердито скрипнул зубами и в несколько прыжков догнал Зислиса.
Узкая дорожка вела к двухэтажному домику, собственно казарме и зданию патруля.
«Интересно, кто из сержантов в канцелярии? — подумал Зислис лениво. — Ханин или Яковец?»
В вестибюле с надраенными кафельными полами Зислис сразу же свернул налево.
Дверь в канцелярию была распахнута настежь; за столом сидел мрачный лейтенант патруля по кличке Фломастер. Фамилии его, похоже, не помнил ни один человек на космодроме, исключая только взвод патрульных да еще кассира, который выплачивал лейтенанту жалованье. Сержант Ханин оседлал низкий кубический сейф, заглядывая лейтенанту через плечо.
Вместе они читали лист плотной бумаги, извлеченный из старинного засургученного конверта. Кажется, читали уже не в первый раз.