Бомбардировка при помощи двадцати тысяч имперских артиллерийских батарей превратила каждый дюйм северного континента в убитую серую землю и кучи щебня, пропаханные недельным артиллерийским дождем. Как сильно должны были пасть нолекиане, чтобы увидеть свое небо черным от вала обрушивающихся снарядов? Мне интересно, осознали ли они, в те короткие секунды перед тем, как первые снаряды коснулись земли, всю глубину своего предательства? Поняли ли они, что это было последствием их выбора?
Конечно же, все они погибли, как им и надлежало. Последние из нолекиан, те немногие, кому удалось выжить, выбрались из подземных бункеров, расположенных на глубине многих километров под поверхностью, и атаковали нас со всей силой. Мы дали им конец, который они высекли сами. Мы заглушили их крики ненависти нашим оружием.
Это был не первый мир, на котором я стоял, и чье население присоединилось к Архипредателю Гору. И мне горько от того, что он не будет последним.
Мы идем, поднимаясь на то, что осталось от Первого Города Нолека, кучу из щебня и булыжников. Первый Город лучше всего перенес атаку, так как был защищен массивными пустотными щитами, но даже они в конце концов не устояли под железным дождем. Город был уничтожен так же, как и все остальное на континенте, однако, в отличие от других мест, где кучи разбитого камня даже не намекали на что-либо, что стояло там до бомбардировки, здесь даже можно было различить обломки разрушенных зданий.
Я возглавляю отряд. За мной следуют лейтенант и его взвод. Как и я, они выглядят тусклыми в своей броне. Это из-за пыли. Ее слой покрывает все вокруг.
Я бегло оглядываю лейтенанта, рубиновые линзы моего клювоносого шлема сканируют резкие грани его лица. Пыль делает лейтенанта похожим на призрака. Она сглаживает его черты лица, изображая невзрачным. Высохшая кровь из его ран также облеплена пылью, ровно как и окровавленные лица и нагрудники его солдат. Нолекиане очень сильно старались забрать нас с собой в могилу.
Казалось, что из общей серости выделяется лишь крылатый череп на передней части головного убора лейтенанта. Перед тем, как высадиться со мной на этом мире, он выглядел как человек. А до этого, еще перед тем как он заключил ту же сделку, что и я, он выглядел как любой другой солдат Имперской Армии.
Но теперь он и я отличаемся от других. Мы лишились наших цветов, будто истекли кровью. Мы серые. Регент Терры вырвал нас из наших жизней; он выбрал этих людей, сделав их своими Избранными.
А что же я? Для меня не было имени. Падший сын? Сумеречный Рейдер? Лоялист? Гвардеец Смерти?