– Ну, что ж. Это прекрасно. Я вам верю, потому что и сама никак не могла заснуть. С тех пор, как убили Шанел, я постоянно нахожусь на взводе. А потом еще и бедный Верной Уитли. Я подстригала кусты, потом пыталась смотреть телевизор… Жалко звучит, не правда ли?
– Почему же? Кстати, у вас замечательный дом. Через дверь кухни видна была комната, где на экране гигантского телевизора «Сони» разворачивалась какая-то драма на медицинскую тему. По застеленной ковром лестнице к нам бесшумно спустился молодой черный ретривер.
– Это Мег, – пояснила Кристина. – Мы вместе с ней смотрели телевизор. Ей очень нравятся хорошие мелодрамы.
Собака обнюхала меня, а потом лизнула руку. Не знаю, зачем мне понадобилось говорить это, но я сказал:
– Я по ночам иногда играю на рояле. У нас большая веранда, поэтому детям это спать не мешает. Да и в любом случае, они уже привыкли. Немного Гершвина, Брамса и Мортона даже в час ночи еще никому не приносило вреда.
Кристина Джонсон улыбнулась, и мне показалось, что ей по вкусу непринужденный тон нашей беседы. Но даже сейчас она выглядела уверенной и сосредоточенной.
– Между прочим, Деймон рассказывал в школе о том, что его отец по ночам музицирует. Знаете, он иногда позволяет себе похвастаться перед учителями своим папочкой. Кроме того, что он умен, Деймон – очень милый парень. Мы все без ума от него.
– Спасибо, я тоже его обожаю. Ему повезло, что рядом с домом находится такая школа, как Соджорнер Трут.
– Вы совершенно правы, – согласилась она. – Многие вашингтонские школы – просто какое-то недоразумение. Трут – настоящее чудо для детей.
– Ваше чудо?
– Нет-нет, что вы! В этом заслуга очень многих людей, и уж в последнюю очередь моя. Например, фирма моего мужа оказала весомую финансовую поддержку. В мою же задачу входит, чтобы это чудо продолжало существовать. Я верю в чудеса. А сколько времени прошло с тех пор, как погибла ваша жена, Алекс? – неожиданно сменила она тему разговора. Этот вопрос в ее устах прозвучал удивительно тактично, и при желании я мог бы не отвечать на него.
– Скоро будет пять лет. А точнее, в марте. Дженни тогда не исполнилось и года. Я помню, что тогда всю ночь я баюкал ее на руках. А она и понятия не имела, что таким образом успокаивает меня.
Нам было очень хорошо беседовать вот так, по-домашнему, сидя на кухне. Мы многое узнали друг о друге, переходя от отвлеченных тем к личным, затронув даже убийства учеников школы Соджорнер Трут. Так продолжалось почти до полуночи.
Наконец, я заявил, что мне пора домой, и Кристина не стала возражать. По ее взгляду я понял, что она прекрасно отдает себе отчет в том, что именно происходило в ее доме сегодня вечером.