Хирург быстро ответил, что никогда не позволил бы своим пациентам попробовать диету в качестве альтернативы операции, в которой хорошо разбирался. Он привел пример: отличные результаты хирургического лечения рака молочной железы. Однако руководитель кафедры химиотерапии не согласился с ним и сказал, что более эффективна химиотерапия. Пока они спорили, представитель кафедры лучевой терапии, сидящий напротив, нашел изъяны в аргументах обоих коллег. В данном вопросе, настаивал он, идеальный вариант – именно лучевая терапия. Я не знал, кто предложит лучшие доказательства, поэтому просто слушал. Вспоминать об этом довольно смешно, если забыть о смертях и страданиях, вызванных таким подходом.
Тогда я отметил для себя три любопытных момента. Во-первых, эти корифеи медицины не могли договориться, что лучше подходит для лечения рака. Во-вторых, они отвергали диетотерапию, потому что, по их мнению (и я тогда его разделял), не была доказана ее эффективность у человека. В-третьих и в-главных, их не интересовало даже обсуждение исследования потенциала питания как средства лечения. Сейчас, более чем двадцать лет спустя, ситуация не изменилась. Было очевидно, что между этими господами и мной существовали серьезные разногласия в отношении новых доказательств связи питания с раком. Большинство онкологов все так же поклоняются одному из трех «традиционных» видов лечения, не переносят диетотерапии и не понимают ее возможностей.
После этого я представил два доклада – один перед учеными и практикующими онкологами в Чикаго, профинансированный двумя очень уважаемыми медицинскими вузами, и второй в Национальном институте рака в Сакраменто (Калифорния), – на которых рассказал эту историю двадцатилетней давности. Я хотел показать, что время идет, а воз и ныне там. Если вы предлагаете не новый вид хирургии, коктейль химикатов или протокол лучевой терапии, раковая индустрия не будет это покупать.
Я не хочу сказать, что каждый, кто со мной не согласен, – узколобый пещерный догматик. Я ученый и ожидаю (и надеюсь), что мои работы будут подвергнуты проверке другими исследователями. Учитывая важность открытий – моих и коллег, – необходимо их проанализировать и убедиться, что мы правы и выводы не стали результатом неаккуратно и некорректно проведенных экспериментов. Я с радостью приму тех, кто критикует мои статистические методы. Я волнуюсь, когда кто-то пытается повторить мои результаты, даже если его цель – опровергнуть меня. На протяжении многих лет критики подсказывали мне следующий этап работы, помогали улучшить дизайн исследования или придумать новый подход к щекотливым вопросам. Это научный метод в лучшем виде: соревноваться не ради славы и богатства, а ради высшей истины и высочайшей добродетели.