- Молю вас о прощении и пощаде! - выкрикнул Стэфан, поднимая сложенные в молитве руки к мертвым телам животных. Животные замедлили свой ход, но не остановились.
- Клянусь, я никогда больше не убью ради забавы. - продолжал Стэфан - Я очень сожалею.
Но животные продолжали движение. К ним присоединились призраки. Призраки волчат, небольших мохнатых кабанчиков, лисят, птенцов. На некоторых еще даже не выросла настоящая шерсть - лишь тонкий пушок торчал во все стороны, други протяжно и беспомощно пищали, птенцы, еще не оперившиеся, били крыльями, отчаянно пытаясь взлететь. Стэфан ошеломленно смотрел на призраков. Крошечные прозрачные существа жались к скелетам своих родителей, шагавших к Стэфану.
Стэфан опустил голову, закрыв лицо руками, и по его пальцам потекли слезы. Он все осознал. Осознал, сколько смертей повлекли его прихоти, глупые ничего не стоящие развлечения. Он почувствовал чудовищную боль, разрывавшую его сердце и эхом разливавшуюся по всему телу. Он осознал. Он раскаялся. Какофония прекратилась. Подняв глаза, он не обнаружил перед собой ничего, кроме пустоты.
- Эй, Стэфан! - раздался голос Ловака - Эй, человек. - повторил он.
В следующий миг Стэфан открыл глаза, и тонкая брешь между сном и явью рухнула, вуаль сна рассеялся, унося с собой весь ужас пережитого, оставляя по себе лишь отдаленное чувство тревоги и раскаянье.
- Что, что случилось? - недоумевая, спросил Стэфн. Он протер глаза и огляделся по сторонам, вспоминая, где находится. Он сел, опираясь на землю.
- Ты так громко бормотал во сне, что мы решили тебя разбудить, пока с тобой не стало чего плохого. - криво улыбнувшись, ответил Ловак.
- Спасибо, наверно. - недоуменно пробормотал Стэфан.
Он не стал мучать себя потугами воспомнить весь улетучившийся сон, и не стал говорить охотникам о приснившемя. Лишь весь день с особой внимательностью оглядывал ближайшие окресности.
На вечер второго дня, когда они уже направлялись обратно, на пути в город дриад, Стэфан услышал печальную песню. Мотив был ему знаком, но слов разобрать он не смог. Песня лилась тонко и легко, звонкие голоса выводил каждый звук, и, теплой волною нежности, словно тончайшим кружевом, песня разливалась по лесным окресностям. Стэфан отчетливо различал три женских голоса. Мэйс и Ловак словно не слышали их. Стэфан отстал от них, и отправился в направлении, откуда доносилась песня. Ему показалось, что как только он приближался достаточно близко, голоса отдалялись, и ему приходилось идти все дальше, чтоб увидеть тех загадочных певиц.
Стэфан ускорил шаг, и вскоре, на поляне, усыпанной кустами малины и черники, увидел трех красочных птиц. Они поедали ягоды с кустов, продолжая петь песни. Тела птиц были покрыты яркими и пестрыми перышками, переливавшимися разными цветами в свете солнечных лучей. У них были длинные пушистые хвосты, с тонкими острыми перьями на кончиках. Но головы, шеи и грудь птиц были женскими. У них были короткие волосы, и выразительные черты лица. Увлеченные ягодами, птицы-женщины не замечали Стэфана, и он смог достаточно хорошо рассмотреть их, чтобы убедиться, что они настоящие. Птицы аппетитно поедали ягоды, и, хоть были похожи на женщин, вели себя исключительно как птицы. Ощутив присутствие Стэфана, птицы всполошились. Они вспорхнули, запестрив яркими крыльями, и улетели далеко в лес, не прекращая петь песню. Она продолжала доноситься из лесных глубин. Стэфан, очарованный тонкими голосами птиц, которые звучали словно сладкий нектар, поспешил за ними, но вдруг его схватили за плечо. В нем вспыхнула ярость. Он чувствовал, что непременно должен догнать птиц и продолжить наслаждаться их божественными голосами. Стэфан схватился за меч, когда почувствовал, что его крепко схватили за руки, и силой удерживают на месте. Недолго он боролся с противником. Как только до него перестали доноситься голоса птиц - он пришел в себя.