Я смотрела на него, лихорадочно перебирая объяснения.
– То есть ты знал все это время?
Эммори кивнул.
– Почему?
– Что почему, ваше величество?
– Почему ты здесь? Почему ты остался? Почему моя мать об этом не узнала? – Я неопределенно помахала в воздухе рукой. – Я бесполезна, Эммори.
– Императрица-мать ничего не узнала, потому что я стер результаты сканирования.
– Как ты?..
– Хейл, – Эммори внимательно посмотрел на меня, – ваша ценность как императрицы Индраны заключается не только в способности иметь детей. Вы нужны Империи. Вы сами говорили, что вопрос, кто займет трон следующим, сейчас почти не важен. Зачем волноваться о династии, если Индрана может не прожить и года?
Я смотрела на него добрых десять секунд, раскрыв рот. Потом отвернулась, чтобы он не увидел моих внезапных слез.
– И что нам делать прямо сейчас?
– Я бы предложил не обнародовать эту информацию, – сказал Эммори, и я улыбнулась.
– Ну да, вряд ли это воспримут хорошо.
– Пока об этом знаем только мы с вами. Я даже Зину не сказал. Наверное, лучше молчать, пока ситуация не выправится. Вы уже осадили матриарха Десаи, а Альба будет назначать встречи, только если вы сами захотите. Никто другой на ее решения повлиять не может.
Я изумленно покачала головой.
– Поверить не могу, что ты меня в этом поддерживаешь.
– Я поддерживаю вас с самого начала, ваше величество.
– С начала?
– С того момента, как принес присягу, – Эммори улыбнулся. – Вы счастливы?
– Почти, – я тоже улыбнулась, разглядывая свое заплаканное лицо в зеркале над камином. – Зин наверняка собирается извиняться. Скажи ему, что все в порядке. Мне жаль, что я так поступила.
– Хорошо. – Эммори направился к двери. – Отдохните пока.
Я кивнула и налила себе виски в оставленный им стакан. Посмотрела в окно. В воде играли дельфины, и солнце отражалось от их спин, рисуя на темно-серой коже маленькие радуги.
– Ваше величество? Не уделите мне минуту?
Оглянувшись, я увидела Гиту и неохотно отошла от окна. Телохранительница подошла ближе. Темные кудри она заплела в косы, стянутые на затылке. Она не смотрела на меня, внимательно изучая океан за окном.
– Что такое, Гита?
– Простите мне мою дерзость, мэм, но я знаю, каково это. Ослепнуть от горя, ненавидеть вселенную за то, что она продолжает жить, когда мой мир погиб. Тут ничем не поможешь, но имейте в виду, что вы всегда можете поговорить со мной.
– Кого ты потеряла?
– Мужа, мэм. Его убили… – Гита явно боролась с собой. – Несчастный случай. Пьяный малолетка не включил автопилот. Глупая, бессмысленная смерть. Это было десять лет назад, но я до сих пор плачу по ночам и скучаю.