— Да.
— Ну вот, все складывается прекрасно, дела идут отлично… Главное, ни о чем не беспокойтесь. Все обойдется. Пойдемте, Беатрис наверняка уже заждалась. На сегодня для вас никакой работы не предвидится, да и на завтра тоже. Отдыхайте и развлекайтесь. Видели, какие девочки у вас в гостинице? То-то. Развлекайтесь по полной программе. Ну, пойдемте.
В холле сидела Беатрис, вновь упакованная по высшему разряду, в той самой замшевой курточке с роскошной меховой оторочкой и джинсах с вышивкой примерно там, где в старину помещалось шитье на гусарских рейтузах-чикчирах. Выглядела она сущим олицетворением невинности, как будто прошлой ночью у Мазура гостил кто-то другой — ну, женщины это умеют великолепно, независимо от национальности и профессии…
Она отвезла Мазура в то же самое фотоателье, но на сей раз ненадолго скрылась с фотографом в задней комнате. Ждали подольше, чем в прошлый раз. И фотограф, появившись наконец, не только отдал Мазуру проявленную пленку, но и вручил Беатрис пухлый конверт, по размерам как раз подходивший для фотографий среднего размера.
Уже в машине, прежде чем включить зажигание, она сказала с чуточку лукавым видом:
— Только не выдавай меня Питеру, идет? Я попросила, чтобы Матиас сделал и мне комплект снимков…
— Выдать не выдам, — хмыкнул Мазур. — Что, возбуждает?
— Чуточку, — безмятежно сказала Беатрис. — Не вижу тут ничего извращенного. И не говори мне, что мужчин подобные снимочки не интересуют, все равно не поверю… Как, не выдашь?
— Сказал же, не выдам, — усмехнулся Мазур. — Если иные особы и дальше будут ко мне благосклонны…
— Вымогатель и шантажист, — сказала Беатрис без всякого осуждения.
— Бизнесмен, — пожал плечами Мазур.
— Ты на меня запал, бизнесмен?
— А разве на тебя можно не запасть?
— Приятно слышать… Надеюсь, ты не собираешься в меня влюбляться, ни мне, ни тебе это ни к чему…
— Не беспокойся, — сказал Мазур. — Я и забыл, когда в последний раз влюблялся по-настоящему…
«А ведь действительно забыл, подумал он не без некоторой грусти. Подруг хватало, порой не мимолетных, вот и Полина сейчас есть, и ясно уже, что это надолго, — а вот настоящей любви и близко нет…»
— Пожалуй, не врешь, — сказала Беатрис. — У тебя на лицо набежала этакая легкая печаль…
Мазур спохватился: так недолго и из роли выпасть. Постарался придать себе ухарский вид и потянулся к девушке:
— Так когда?
Она деликатно, но решительно отвела его руку:
— Могу сказать одно — непременно. А вот когда… Когда буду свободна от всех дел. Это у тебя, Пит мельком говорил, пара-тройка дней ничем не заняты, а у меня вовсю бурлит рабочая неделя без точно установленного рабочего дня… Сейчас отвезу тебя в отель и снова кинусь в гущу большой политики… точнее того, что здесь именуется большой политикой.