Я закусил губу и предпочел не вмешиваться. К чему гасить безобидные всплески ребячьей энергии?
Деймон, Дженни и я втиснулись втроем на переднее сиденье моего старенького черного «порше». Конечно, давно было пора приобрести новую машину, но никто из нас не хотел расставаться с древней колымагой. Мы были воспитаны в лучших традициях и предпочитали классику. Вся семья обожала эту старушку, хотя и называла ее то «жестянкой из-под сардин», то «облезлой клячей».
Хотя часы показывали только без двадцати восемь утра, я уже был серьезно озабочен. Не очень хорошее начало дня.
Прошлой ночью в реке Анакостия обнаружили труп тринадцатилетней ученицы из школы Балу. Девочку сначала застрелили, а потом сбросили в воду. Выстрел был произведен в рот, что называется у патологоанатомов «дыра в дыру».
Чудовищная статистика порождала внутри у меня полный дискомфорт: за последние три года оставались нераскрытыми более сотни убийств молодых жительниц нашего города. Однако никто не связал эти дела вместе. Казалось, никому из власть имущих нет дела до погибших негритянок и латиноамериканок.
Подъезжая к школе Соджорнер Трут, мы еще издали увидели Кристину Джонсон, встречающую у входа детей и их родителей. Ее приветливость лишний раз подчеркивала, насколько добрая атмосфера царит в этом учебном заведении.
Мне вспомнилась наша первая встреча прошлой осенью при обстоятельствах, одинаково трагичных для нас обоих.
Судьба столкнула ее и меня на одной сцене, фоном которой служило убийство маленькой нежной девочки Шанел Грин. Кристина Джонсон была директором школы, в которой училась Шанел и куда я сейчас привез своих детей. В этом учебном году Дженни пришла сюда впервые, а Деймона уже можно было считать «седым ветераном». Он посещал Соджорнер Трут четвертый год.
– На что это вы таращитесь, лупоглазые бездельники? – обратился я к своим детям, заметив, что они так и стреляют глазами то в меня, то в Кристину, словно следят за игрой в пинг-понг.
– Мы-то – на тебя, а вот ты таращишься на Кристину, – произнесла моя дочурка, как ведьмочка с севера, какой она частенько бывает.
– Для вас она миссис Джонсон, – напомнил я и многозначительно прищурился.
Дженни, казалось, не поняла намека и лишь недовольно нахмурилась в ответ:
– Я знаю, папочка, что она – директор моей школы. Я все прекрасно понимаю.
Несмотря на возраст, Дженни действительно неплохо разбиралась во многих секретах и взаимоотношениях между людьми. Я надеялся, что наступит день, когда она просветит кое в чем и меня.
– Деймон, – обратился я к сыну, – а у тебя нет желания высказаться? Может быть, ты тоже хочешь блеснуть остроумием?