Зазвонил телефон.
– Да, Рут?
– Сэр, вы заняты?
– К сожалению, нет. – Он невесело усмехнулся. – Входи.
Она послушалась.
– Ваши звонки.
Она вручила ему лист с зарегистрированными звонками. На одной стороне было время, на другой – фамилия звонившего и тема звонка. Он пробежал его глазами.
– Что-то интересное есть? – спросил сержант Рэй.
Митчелл вдруг резко сел прямее и пристально посмотрел на список.
– Помнишь того мистера Уэллса из Лондона? Того забавного мелкого психа, который назвался гражданином мира?
– Ну и?
– Он позвонил, чтобы сообщить нам об убийстве Долорес Кларк.
Митчелл откинулся на спинку кресла, глубоко затянулся и позволил себе широко улыбнуться.
Рэй схватил лист и вчитался в запись:
– В два тридцать пять? Это до того, как оно произошло!
Митчелл глубокомысленно кивнул:
– Господи, лейтенант! Может, он был прав насчет этого Стивенсона! Может, этот мистер Уэллс действительно экстрасенс.
– Нет. Он не экстрасенс.
– Погодите-ка! Компьютер сказал, что Стивенсона не существует. Как и тех отпечатков пальцев!
– О, еще как существует.
– Кто? – переспросил запутавшийся Рэй. – Уэллс или Стивенсон?
– Это один и тот же человек.
– Э-э?
– Психопатологическое раздвоение личности.
– Не понял.
– Рациональная часть приходит ко мне в кабинет и говорит, что знает, кто убийца, потому что ей хочется, чтобы мы не позволили ему убивать. Тем временем безумная часть этого парня продолжает резать женщин. Мне думается, что этот Уэллс на самом деле просит о помощи. Классический синдром доктора Джекилла и мистера Хайда.
– А мне все-таки кажется, что он экстрасенс.
– Поверьте, сержант Рэй, никакой он не экстрасенс. – Митчелл затушил сигарету. – Он позвонил до убийства, потому как знал, что его совершит.
* * *
Эми погрузилась в глубокий медикаментозный сон.
Уэллс сидел рядом с ней на краю кровати и любовался ее утонченным, спокойным лицом. Он был потрясен той нежностью, которая между ними возникла. Теперь он не сомневался в том, что любит эту девушку так, как никого и ничто прежде не любил. Он поклялся себе, что будет защищать ее и спасет ей жизнь, несмотря ни на что. Если он ее потеряет, то потеряет все – в том числе и волю к жизни.
Он достал из шкафа лоскутное одеяло, сделанное ее бабушкой, и укрыл Эми.
Выйдя в гостиную, Уэллс встал у окна, глядя в облачное небо. Настенные часы на дальней стене пробили один раз, напоминая, что судьба неотвратимо приближается.
– Дьявольщина! – тихо пробормотал он.
Ему не хотелось скрываться. Это означало бы, что он уступил Стивенсону без боя. Тот останется на свободе и будет волен продолжать свою карьеру, полную зверств. Конечно, жизнь Эми будет спасена, но он, Герберт Джордж Уэллс, не вернет Лесли Джона Стивенсона в девятнадцатый век, чтобы тот предстал перед правосудием.