Он выпил привычную чашку чая перед камином, любуясь зимним солнцем, падавшим в гостиную сквозь витражное окно. Наверное, Уэллс с ума сходит, читая газетные отчеты об убийствах и понимая, что за это ответственна его машина времени. Да, Уэллс, конечно же, продолжает попытки его найти. Какая сладкая ирония! Он отыщет его уже очень скоро, только не совсем так, как ожидает.
Стивенсон налил себе еще чая, смакуя свой строгий и в то же время причудливый план. Его действия принесут ему свободу, устранят все преграды и угрозы. Машина времени окажется в его полном распоряжении: он станет непобедимым.
Вдохновившись, он прошел к секретеру, сел за него и начал слагать стихотворение.
«Жестока настоящая любовь, —
Рек мудрый царь, что истину прозрел. —
Голубка моя царственная, вновь
Мы утолим желанье наших тел.
Царица поклялась: «Твоя навечно,
Люби, убей, терзай бесчеловечно».
Ведь женщина одно должна понять:
Любовь дана, чтобы страдать.
Он запрокинул голову и расхохотался, восторгаясь своей импровизацией. Он записал ее для потомства – и передернул плечами, испытывая чувство гордости. Хотя это стихотворение и пронизано духом донкихотства, оно обладает легкостью, танцевальным ритмом, поистине ироническим тоном. И при этом он не пожертвовал ни единой идеей. Да, это творение определенно должно сохраниться в веках. Надо будет озаботиться его публикацией. Он не сомневался в том, что это сочинение может тягаться с тем, что Шелли запечатлел в своей поэме «Ченчи».
Быстро одевшись, Стивенсон ушел из дома. До наступления вечера ему хотелось купить какой-нибудь необычный нож. Возможно, если у него останется время, он зайдет куда-нибудь на легкий ужин, а потом отправится на квартиру к Эми Роббинс. Он улыбнулся. Поистине, сатана к нему благоволит!
Лесли Джон повернулся лицом к проезжей части. В очередном потоке машин такси не оказалось, поэтому он принял позу, которую уже много раз наблюдал в 1979 году: выставив руку с отставленным вверх большим пальцем, он стал ждать, чтобы его подвезли.
* * *
Более щуплый из двух мужчин медленно вел седан по Джонз-стрит, словно на неспешной экскурсии по городу. Второй сидел, обернувшись через заднее сиденье, и с задумчивым видом качал в руке «смит-вессон».
– Вы совершаете ошибку! – крикнул Уэллс. – Ужасную, ужасную ошибку! – Наручники больно впивались ему в запястья. – Там будет убита девушка, вы меня слышите?
– Славный пистолет. Где взяли?
– Может, разъяснишь ему права?
– Угу.
– Да послушайте же меня!
– Вы имеете право молчать…
– Прошу вас!
– И право выбрать себе защитника.