Митчелл остался в квартире. Ему необходимо было запечатлеть эту сцену насилия у себя в памяти: ведь на этот раз он совершил роковую ошибку в отношении подозреваемого. Это необходимо исправить. Он вспомнил остальные жертвы: проститутку-китаянку, продавщицу и Долорес Кларк. Все те убийства были стилизованы, почти срежиссированы: их наполняло ощущение ликующего зла. Здесь же все было иначе. Убийца был раздосадован, обозлен, взбешен. Расчленение было неуправляемым. Судя по предварительным докладам, полового контакта перед убийством не было. Значит, убийца был чем-то выбит из колеи – такой вывод сделал Митчелл. Что-то пошло не так.
Он начал спускаться по лестнице. Ну и что? Может, где-то залаяла собака. Может, неожиданно заглянул кто-то из соседей. Это не меняет того факта, что сейчас он к преступнику не ближе, чем несколько дней назад. Он мрачно признал, что его теория относительно Уэллса и убийств была совершенно логичной, но абсолютно неверной. По тем же соображениям он не купился на эту чушь относительно путешествий во времени. Единственный возможный вывод – это тот, который сделал сержант Рэй. Уэллс – экстрасенс. Иначе он не мог бы заранее узнать о двух убийствах как минимум.
Он вышел на тротуар – и увидел толпу репортеров, бьющуюся о полицейский заслон.
– В этом здании произошло еще одно убийство, лейтенант?
– Да.
– Это чем-то похоже на убийство Долорес Кларк?
– Тут есть сходство.
– У вас еще нет подозреваемых?
– Без комментариев, джентльмены.
– Жертва была проституткой?
– Нет, это была не проститутка. Если хотите знать больше, дождитесь, пока мы уведомим ближайших родственников. А теперь прошу меня извинить, джентльмены.
– Соседи говорят, что наверху жила некая Эми Роббинс! Это она, лейтенант?
– Я не уверен, джентльмены. – Он повернулся и обжег их взглядом. Его голос начал дрожать. – Ни я, ни кто-то еще не в состоянии установить личность этого трупа. Он неузнаваем, понимаете, джентльмены?
* * *
Эйч Джи съежился в углу тесной комнатки, глядя на завтрашнюю газету, которая так и осталась лежать на столе. Заголовок соответствовал истине: пророчество осуществилось. Он кутался в пиджак и дрожал, хотя температура и не изменилась. Он проиграл. Эми больше нет. Он один. За восемьдесят шесть лет от дома – и не особо желает вернуться. Неважно, что ему не удалось победить судьбу. Неважно, почему их тщательно продуманные планы провалились. Неважно, почему полиция так глупо вмешалась – а потом не сумела действовать достаточно быстро. Эми мертва. Он больше никогда не услышит, как она говорит, не ощутит ее прикосновения, не почувствует ее тепла, не увидит ее глаз. Уэллс представил себе ее лицо и взгляд, которые он видел только этим утром, мечтая разделить с ней Эдем. Ее прекрасные глаза будут преследовать его вечно. Он был за нее в ответе – ее смерть тяжким грузом ляжет на его душу. И вот это было важно. А еще то, что Стивенсон по-прежнему свободно расхаживает по Сан-Франциско. Эйч Джи поклялся, что останется в 1979 году, пока не разыщет доктора и не получит отмщения.