Он объехал повозку с молочными бидонами – и в этот момент лошадь, запряженная в повозку, внезапно подняла хвост и вывалила на середину дороги кучу испражнений. Достаточно частое явление, подумалось ему, но как насчет тех бедолаг, которые день за днем все это убирают? Как они (несомненно, иммигранты из Восточной Европы) относятся, например, к эксцентричным выходкам герцога Кларенса? Забавно ли это? Нет, эта тема слишком правдоподобна и социально реалистична для романтического вкуса велосипедиста. И у него нет желания подражать почтенному Чарльзу Диккенсу. Придется искать дальше.
Однако, интенсивно прокрутив педали еще на протяжении мили, велосипедист, так и не увидевший ничего интересного, решил остановиться. Он съехал с круговой аллеи, свернул на север на Принс-Альберт-Роуд и покатился вниз по наклонной улице, петлявшей между высокими вязами и кленами. Остановив свой велосипед перед «Риджентс Инн» – местом отдыха парочек, возвращающихся с энергичных прогулок по парку, – он зашел в зал, чтобы выпить пива, и устроился за столом рядом с большим камином, облицованным камнем. В нем пылали можжевеловые поленья, распространяя вокруг тепло. Он снял шарф и спортивный пиджак и ослабил узел галстука.
Попивая пиво, мужчина осматривался и прислушивался, надеясь на озарение. Пара в углу сетовала на то, что в парк приходит слишком много народа, несмотря на ноябрьские холода.
– Что нам надо сделать, милый, так это провести твой следующий отпуск у моря, – предложила жена. – Там даже рыбаков не будет.
Муж с ней согласился:
– Да и цены будут ниже вне сезона.
Лицо велосипедиста расплылось в широкой улыбке, карие глаза заблестели. Он вытащил из кармана коротких штанов блокнот и карандаш и принялся писать. Почему ему раньше такое в голову не приходило? До побережья – его самого любимого места – из столицы можно было доехать на поезде не больше чем за полдня. Ему вспомнился, скорее с облегчением, чем с болью, уик-энд, который он провел там год назад в январе. Он отправился туда со своей женой и одновременно кузиной Изабель, чтобы прийти в себя после общего упадка сил и небольшого обострения туберкулеза. В тот момент он преподавал биологию, и Изабель настаивала, чтобы он отказался от своей мечты стать великим писателем и изобретателем и все свое время посвящал работе и их браку. Она стала сторонницей всего, что он терпеть не мог, и потребовала, чтобы он выбирал между нею и своими бунтарскими идеями. Тогда он выбрал себя. Сейчас он с ироничным смешком записал рабочее название заметки: «Как в пятницу поехать на море женатым, а в понедельник вернуться в Лондон холостым».