Но это потом. Его ждет Эми. И, радуясь, что он наконец сможет нормально выпрямиться при виде ее, он повернулся и с улыбкой помахал ей рукой.
* * *
На аперитив и обед Эми привела его в ресторан «Бен Джонсон» – и он пришел в восторг: оформлено все было в стиле елизаветинского Лондона. Приятно было оказаться в помещении, где он ради разнообразия не видел синтетических материалов. Столы были из дерева, ковры – шерстяные, салфетки льняные, столовые приборы оловянные. (На самом деле олово было подделкой, но он разницы не заметил.) Ему было спокойно и уютно среди настоящих предметов.
Еда была превосходной, так что Герберт почувствовал гордость из-за того, что он – англичанин. А поскольку джин оказался бомбейским, он выпил многовато – и всю трапезу упражнялся в красноречии. Активно жестикулируя, он говорил о необходимости по-новому взглянуть на утилитарные принципы Джона Стюарта Милля, учитывая энергетический кризис и истощение природных ресурсов. Ветряные двигатели – это не решение: человечеству следует пересмотреть свои приоритеты и честно признать, что конечной целью является наслаждение. И так далее.
Проблема заключалась в том, что он сдабривал свои ограниченные знания реалий 1979 года фразами и ссылками столетней давности. Он даже заметил – стараясь продемонстрировать свою искушенность, – что успех «Пентхауса» состоялся бы гораздо раньше, если бы вольномыслие не было подавлено.
Она возмутилась. Хватит! Несмотря на все его остроумие и обаяние, это было невыносимо.
– Герберт, вы либо актер, либо пережиток прошлого.
– Ни то, ни другое.
– Ну, в вас что-то не так. Вы – самый образованный и начитанный человек из всех моих знакомых, но где вы были последние десять лет?
– Вы хотите сказать, что я наивный? – спросил он, краснея.
– Ну, нет!
Он ухмыльнулся и находчиво заявил:
– Мое простодушие компенсируется нахальством.
Она восхищенно рассмеялась, покачала головой и одарила взглядом, полным нежности и восхищения.
Эйч Джи сознавал, что уже начал всерьез ухаживать за этой девушкой. Чего он не подозревал, так это того, что, если бы Эми не испытывала к нему интереса, он мог бы с тем же успехом пытаться обольстить мать настоятельницу ордена Святой Терезы. Теперь она сама выбирала мужчин: она согласилась быть выбранной один раз в жизни – и этого с нее хватило.
Они ехали по городу в сгущающихся сумерках.
– А вы видели «Звездные войны»? – спросила она. – Недавно как раз были новые.
– Извините, что?
– «Звездные войны». Вы их видели?
– Вы сказали звездные… войны?
Он выпрямился и медленно повернулся к ней. Его переполняли вопросы, которые он опасался задать.