Уэллс тупо смотрел на то место, где только что стояла Эми, слушая шум воды в душе. Усмехнувшись, он почувствовал прилив сильнейших эмоций: по его щекам потекли слезы, орошая усы.
* * *
В нескольких кварталах от своего дома Стивенсон нашел английский паб и ресторан. Народа там оказалось немного. Похоже, в это заведение приходили в основном выпить, а не пообедать. Это было приятно знать: если его одолеет ностальгия, можно будет вечером сюда зайти, подсесть к барной стойке и обменяться враками с остальными выходцами из Британии.
Порядком проголодавшись, он заказал самое дорогое блюдо меню – и вскоре перед ним поставили стейк «рибай», глазунью из трех яиц, миску с чипсами, тарелку тостов и чайник с горячим чаем. Главная часть меню оказалась явно американской, но, съев несколько кусков стейка, он всей душой его одобрил. Закончив трапезу, он отодвинул тарелку – и заметил на стуле неподалеку утреннюю газету. Принявшись за чай, он открыл ее и стал искать сообщение о своем ночном похождении. К его разочарованию, первой полосы он не удостоился. Это еще впереди. Однако и третья страница – это совсем недурно, к тому же его особенно обрадовало использование пользующегося дурной славой прозвища Джек-потрошитель. Он насладился точным репортажем о том, что сотворил с миниатюрной куртизанкой-китаянкой. Жаль, что времени для работы было маловато: кровь начала подтекать под перегородку в соседнюю кабинку. Он удалился слишком рано.
Он довольно посмеялся над последней фразой статьи: «Представитель полиции отказался делиться соображениями относительно убийства, сообщив только, что «на настоящий момент подозреваемых не имеется». Бросив газету, он откинулся на спинку стула и задумался. По сведениям больничной администрации, он умер. Так как в 1979 году он появился недавно, то его вообще не существует! Улыбаясь, он понял, что никогда еще не чувствовал себя в такой безопасности. Его переполняло всеобъемлющее чувство довольства жизнью. Он не только умер, его не существует, еще раз повторил Стивенсон мысленно. Однако он как никогда здоров и может творить зло всякий раз, как ему заблагорассудится. Решение за ним. Все, что только взбредет ему в голову.
Стивенсон уже собрался уходить, когда услышал, как несколько посетителей заговорили о преступлениях. Он прислушался.
– Читал в утренней газете про Мэнсона?
– Ага.
– Что скажешь: его отпустят?
– Без шансов.
– Знаешь, что меня бесит? Налогоплательщикам содержание этого сукина сына обходится в двадцать тысяч в год.
– Ага, – согласился его собеседник. – А про другого психа, который тут орудует, прочел?