- Это все жиды мутят, - шалея от собственной наглости, осмелился вставить казак постарше.
- И это тоже, - признал бывший царь. - Но если б только иудеи ловчили, оно бы полбеды, управиться можно. Так и свои, православные, мухлюют. "Посулите нашему жулью 300 процентов прибыли, и нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы", - как мне давеча телефонировал патриарх Тихон. Э-хе-хе... На вас, казаков, только и надежда. Не подведите, станичники, нынче умом и хладнокровьем действовать надо.
- Да мы ж разве когда подводили... - есаул от полноты чувств стукнул по рукояти шашки. - Подождем, когда пути исправят, и... Порядок будет!
- Подождете, ты гутаришь... - л-Романов задумчиво пыхнул папироской и решительно отшвырнул окурок. - А чего нам ждать, станичники?! Нечего ждать, прождали уж все ожидания. Кто там у вас атаманит? Дайте ему знак. Скажу последнее слово казачьему обществу. Заодно и ознакомлю станичников кое с кем.
Казаки побежали к эшелону, а решительный л-Романов вернулся к будке.
- И что? - нервно осведомилась Катрин.
- По плану, - кратко ответила оборотень. - Придется речь сказать. Ну, парочка тезисов у меня заготовлена. Татьяна Николаевна, ты как? Готова?
- Нет! - в ужасе пискнула великая княгиня Татьяна. В заштопанном платье и криво сшитых меховых "торбазах" она производила странное впечатление. Впрочем, изъятая у пулеметчика и накинутая на девичьи плечи шинель слегка скрашивала дисгармонию облика.
- К выступлению пред широкими народными массами привыкнуть нельзя, - утешила оборотень. - Это ж наш народ, любимый, ему палец в рот не клади. Ничего, искренность граждане-казаки ценят. Главное, когда на вагон будем лезть, юбки придерживай. А то они отвлекутся от текущего политического момента. Катерина Георгиевна, вы от пулемета не забывайте. Мало ли...
Оборотень повлекла несчастную княжну к эшелону: чадящий паровоз, изогнутая змея темного эшелона, копошащаяся вокруг человечья масса, сейчас казалась единым существом - истинным монстром. Татьяна спотыкалась о шпалы, л-отец (ныне выглядевший повыше своего скромного повседневного роста) цепко придерживал ее под локоть...
Брезентовая увесистая патронная лента легла в приемник, руки шпионки, пусть и с некоторым напряжением, припоминали последовательность манипуляций первого номера...
Речь блудного царя-батюшки Катрин практически не слышала. Ветер разрывал звуки, донося лишь отдельные слова и реакцию казаков. Станичники окружили плотным полукольцом вагон-трибуну, на крыше торчали две фигурки, казалось, их вот-вот снесет порывом ветра. В прицел пулемета Катрин наблюдала серые спины толпы, держала пальцы на гашетке, хотя стрелять в такой ситуации было едва ли разумно. Многоликий ушлый "царь" может и вышмыгнет, но молоденькой княгине определенно конец...