Глава семнадцатая
Свет погасшей звезды
Наверное, так себя чувствует человек, который упал с крыши многокилометрового небоскреба — до земли все еще далеко, но место «приземления» видно уже невооруженным глазом. — И финиш стремительно приближается к тебе, ну — или ты летишь к этому финишу: с какой стороны посмотреть. Причем, про то, что смерть будет быстрой, и практически безболезненной, как то не думаешь — наоборот: воображение рисует такие страсти, что удара о землю ждешь уже как избавления. В какой-то мере человеку, который пришел в себя в палате реанимации, должно быть легче, поскольку все уже позади: черт с ним, что позвоночник сломан, и ноги нет, а остальное тело так вообще из кусков собрали — главное, что жив остался!
Примерно так я себя чувствовал когда, вырвавшись на свободу, получил первые известия о том, что творилось в галактике в то время, пока я был «гостем» у джедаев. Дядя пропал без вести, и по слухам — погиб. Конфедерация находится в «прединфарктном» состоянии. А для полного счастья, еще и в самом Тионском кластере заговорщики зашевелились. Одно пока хорошо: Республика почему-то не напала! — опять же, по слухам, у респов появились какие-то свои проблемы. То есть, жить теперь пациент будет, вопрос только — как долго? Обидно — пока валялся в отключке, все и произошло: и гибель дяди, и якобы смерть Дарта Сидиуса. — И я даже ничего не почувствовал. А вот то, что на меня давило, когда я сбежал с джедайского корыта, перед тем, как подорвать его нафиг, стало ясно уже потом — когда я оказался среди своих. Вот тогда-то меня и посетило то нехорошее чувство падения в пропасть — вместе с ужасом ожидания скверного конца, о чем мне все это время настойчиво шептала Сила. Впрочем, рассказывать стоит, наверное, по порядку — начиная с момента моего побега.
Оказавшись за бортом «Песчаной Бабочки» я, прежде всего, снова попытался воспользоваться Дальним Зовом — то есть, попробовал телепатически связаться с кем-нибудь из своих знакомых форсъюзеров, через пределы космоса. Дядя не откликнулся — но, тогда я не придал этому особого значения: Граф иногда вот так закрывался, от внешнего вызова. Особенно, если при этом делал какие-то дела с Дартом Сидиусом. Собственно, для меня это было чем-то вроде индикатора: если дядя «вне зоны доступа», то примерно понятно, в каком направлении его можно искать, если что. И как с ним связаться: позывные для его дроида-пилота FA-4 у меня были, точно так же, как и позывные еще для трех других дроидов, выполнявших для него функции секретаря, камердинера и личного помощника. Но, все это стало бы мне доступно, только когда я вернулся бы домой — в общем, я тогда не особенно забеспокоился. А то, что я не мог вообще ничего почуять, выйдя из бессознательного состояния — так Сила она запоздалых посланий не приносит, как заблудившийся почтальон! Зато Далл Борджин и Тофен Вейн на мой Зов откликнулись почти мгновенно: чувство облегчения, которое охватило друзей, я ощутил, даже находясь за тысячи световых лет от них. Но, вместе с облегчением до меня долетели обрывки совсем других чувств, и образы, которые отнюдь не добавили мне радости и оптимизма.