Я понял суть происходящего. Мне всё предельно ясно.
Но, пожалуй, моему новому соседу Иосифу пока лучше ничего не рассказывать.
Поэма. Часть первая
– Приятно видеть вас,
Мой скромный друг,
Во счастии не воссиявший.
Скрепим скорей пожатье рук —
Доколе мы во мраке страшном.
– Господи, Александр Сергеевич? Какая радость, не верю глазам своим. Простите, не смогу ответить вам в подобном чудеснейшем стиле, любезный мой приятель. Вы же понимаете, бог меня на изложение стихов в лоб не целовал. Кстати, а где мы с вами сейчас? Почему вокруг так темно и холодно? Может, послать за свечами?
– Ах сударь, рад бы я свечу достать
И осветить нам трапезу посмертну.
Увы, очей здесь светом не ласкать.
Мы в горести и провалились в бездну.
– (Посерьезнев.) Пожалуйста, прекратите! Я сейчас с ума сойду.
– Полноте, Николай Васильевич. И без того многие так и считают – у вас было психическое расстройство. Вы сожгли второй том «Мёртвых душ», а нормальный человек не способен на столь глупые и безрассудные поступки. Да-да, простите меня. Ваши душевные терзания оставили вас без денег, издателей – без ещё больших денег, а читателей – без долгожданного продолжения известной книги, в будущем именуемой англосаксонским словом «бестселлер». Как можно, сударь?
– (В смущении.) Позвольте… но мои сомнения! Хочу сказать – я задумывал три тома. Однако второй показался мне ужаснейшим, полным самоповторов… вы сами же осведомлены, Александр Сергеевич, как капризна наша российская публика.
– (С пренебрежением махнув рукой.) Кого беспокоит столь ничтожный фактор, как публика, Николай Васильевич? Её мнения вообще не спрашивают, отныне всё решает маркетинг. Скажут – народ станет кушать икру, скажут – карасей в сметане, а нет, так и обойдётся чёрным хлебом с чесночком-с. Я объясню вам с современной точки зрения вашу ошибку. Следовало сразу после первой части бросить на прилавки книжных магазинов продолжения «Мёртвые души: Плюшкин наносит ответный удар», «Мёртвые души: месть Ноздрёва», хотя лучше не останавливаться на трилогии. Достойно, мой милый друг, покуда дела шли хорошо, выпустить также «Мёртвые души: и наступит тьма» плюс «Мёртвые души: возвращение Коробочки». Но это не основное упущение. Как вы могли создавать второй том целых десять лет, последовательно сжигая черновики? Безумие. Требуется писать три книги в год, только тогда читатели и торговцы запомнят вас, иначе вы обречены на забвение.
– (Холодно.) Сударь, я вас не понимаю. Отдать душу и сердце мамоне, суть её благам и презренному металлу? Разве к такому должен стремиться писатель, своим пером создающий волшебные миры, изобретающий новые царства и населяющий их прекрасными девами и благородными рыцарями? Роман, потрясший сердце и заставивший читателей рыдать, не напишешь за месяц! Сие кровь вен твоих.