– Гм… батенька, а купцы-то просят в бумажных ассигнациях или золотом?
– Я тэбе в долларах могу сказать.
– Лучше в фунтах или французских франках.
– Фунт дико просел после «Брэкзита», а франки уже пятнадцать лэт как отмэнили.
– (Горько.) Коба, я всегда говорил, что жажда власти сведёт тебя с ума. Несёшь совершенно дикую тарабарщину. Я не могу тебя понять. Во франке огромное золотое содержание. Даже если у него и триппер, как ты говоришь. Или это у фунта? Но как валюта вообще может заразиться венерической болезнью? Совсем запутался.
– (Вздох.) Шени деда, я так и думал. Харащо, помогу рэшить вопрос. (Лезет в карман.) Я знаю, ты не куришь. Но пожалюста, личная просьба, пару затяжек. (Достаёт трубку.) Крайне забористая вещь, чилавэк из Амстэрдама привёз. Прошу.
– Товарищ из местной партийной ячейки?
– Боюсь, что нэт, Владимир Ильич. Но если ты побрезгуешь, будэм разговаривать, как два ёжика в тумане. Вот, давай! (Он подносит к трубке спичку, вспыхивает огонёк, пространство обволакивает сизый дым, немного пахнет сливами.) Клянусь мамой, ощущения однозначно лючше, чэм на пленуме. Да не дёргайся ты так, не тряси бородкой. Просто расслабься, вдохни всей грудью… Харащо-о-о.
(Примерно через полчаса.)
– Слушай, Коба, ну это просто пиздец, бро. Стопудово, мозг выносит.
– Я смотрю, тэбя дико вставило, Ильич.
– Ага, прямо не по-детски. Штырит, как удава под колёсами самосвала. Причём я сам не знаю, что я говорю, но всё понимаю. Волшебное самочувствие, товарищ Коба. Правда, ощущение, словно бородка отваливается. Так и должно быть?
– Я тэбе фуфло бодяжить не буду, Владимир Ильич.
– (Затягиваясь.) Стало быть, за айфон америкосы шестьдесят косарей трясут?
– А хули им? Канэчна.
– Безбожно. А барышни за такой аппарат толпами идут в опочивальню?
– Штабелями. Ильич, наличие айфона – тэст на успэшность в жизни. Если у твоей подруги «яблоко», а у тэбя «сямсюнг», ты дешёвая лохушка. Тэбе в обществе прылычных людей даже самых элемэнтарных мэльчайших понтов не покидать. Пришла, кофе налила и жмись в углу вмэсте с «сямсюнгом», слёзы ужаса глотай.
– Хорошо, что я атеист, Коба.
– Пачиму?
– Иначе перекрестился бы. Значит, если так рассуждать, я похож на айфон?
– Нэт. Владимир Ильич, в атнашэнии тэбя бренд – это метафора. За тэбя никто не пэрэспит, ты нэ имеешь ежегодных модифыкаций – допустим, две гвоздики в каждом кармане, запасной кепка и съёмная борода, – и не дорожаешь с каждой новой моделью типа «Ленин 6S». Я поясню. Имя Ленин знает любой собака. Всэ в курсе, что ты делал рэволюцыю и картавил. Тебе вэзде стоят памятники с протянутой рукой.