— Как красиво! И это сделали вы?
— Не такая уж и сложная работа, — небрежно проронил мастер. — Не особенно художественная. Директор музея объяснил мне, что для него в первую очередь важны детали отделки костюма.
И впрямь костюм охотника — длинная кожаная куртка с вышитым узорами поясом, заправленные в сапоги штаны и сами сапоги, тяжелые и грубые, — был проработан очень тщательно. Но художник не отказался от живописных деталей. Куртка на плече была как будто бы порвана когтями хищника, и сквозь прорехи проглядывало тело охотника.
— Потом одежду и самого охотника раскрасят, и уже в музее я смонтирую всю экспозицию так, как это показано на эскизе.
И Виктор кивнул на небольшой, сделанный от руки набросок, где была изображена все та же узнаваемая группа. Нападающий на человека волк и человек, держащий в руках не нож, не меч, а странного вида копье с разветвленным на две части острием.
— И что это за оружие такое?
— Рогатина. С ней ходили на медведей, но и на волков она тоже годилась.
— А я видел такую, — неожиданно заявил Вован. — У бабки в чулане валялась. Дерево почти совсем развалилось, а вот оправленные в железные конусы кончики сохранились. Бабка сказала, что ее отец ходил с этой штукой на хищного зверя. Она потом эту штуку в музей и отдала.
— В витрине музея будет выставлен подлинный образчик рогатины, переданный в дар музею гражданкой Никитиной.
— Ого! — обрадованно воскликнул Вован. — Так это же моя бабка и есть! Никитина ее фамилия!
— Серьезно?
— Варвара Никитина! Она самая и есть!
И Вован, который уже совсем расположился к художнику и поверил, что тот совершенно свой, спросил у него:
— И что? Бабкино имя теперь тоже будет в витрине музея красоваться?
— Наверное.
— Вот это здорово! Слушайте, а если я что-нибудь музею передам, то мое имя тоже там напишут?
— Думаю, что если твой дар будет принят и выставлен, то да.
— Так я передам им много всякого-разного! У нас с бабкой на чердаке еще много всякого старого хлама. Может, им пригодится?
— Обязательно.
— И имя мое напишут!
Вован был готов уже прямо сейчас бежать назад в Бобровку, лезть к бабке на чердак. Но его остановил сам художник.
— Здесь мы все осмотрели. Пойдемте назад в дом.
И, к удивлению друзей, направился не к входной двери, через которую они вошли, а куда-то в угол.
— Что же вы? — обратился он к ребятам, замершим в неподвижности. — Здесь тоже есть проход.
Виктор открыл дверь, которая пряталась за висящим на стене гобеленом.
— Здорово! Потайная дверь!
— В плохую погоду, когда не хочется идти через улицу, я пользуюсь ею. Видите, вот мы уже и в доме.