- Возможно я и чужая,- со вздохом согласилась Стефка с утверждением старухи,- но в том нет моей вины! Я не набивалась барону в подруги!
- Так уж и нет?- оглушающее фыркнула старуха.- Если у Гуго пошла от тебя кругом голова, то, наверное, неспроста!
- Я ничего не сделала, чтобы понравиться барону,- донна упрямо отвергла нелепое обвинение,- да и..., кто вы? Почему задаете эти вопросы?
- Не надо мне морочить голову, девонька! Я и не таких мудрых за свой век повидала! Если он тебе не люб, что ты делаешь в его кровати?
- Сплю,- вышла из себя пленница,- и, как видишь, одна! Но я так до сих пор и не услышала - ты-то кто?
Старуха поудобнее устроилась на её одеяле, хозяйским жестом погладив лисий мех.
- Все зовут меня Гердой,- добродушно заявила она, красноречиво хлопая себя по объемистой пазухе,- я выкормила Гуго вот этой самой грудью, да и Вальтера тоже - так сложилось, что оба раза умудрилась подгадать с родами!
Стефка облегченно перевела дыхание. Как же она сразу не догадалась, кто перед ней! Так много позволялось только кормилице - в замковой сложной иерархии она иногда занимала место более высокое, чем даже родная мать. Власть последней зачастую была больше формальной, кормилица же одной ногой стояла в людской, но имела свободный доступ в хозяйские покои в любое время суток. Да, что там! С властными кормилицами иногда не могли сладить даже бывшие питомцы, настолько эти женщины были уверены в своих правах вмешиваться в их жизнь, особенно, в интимную! Вот и эта, очевидно, была из той же породы!
- И что ты, Герда, делаешь у моей постели в столь поздний час? - сердито осведомилась Стефка.
- Я? - удивилась старуха. - Смотрю на тебя! Вон, какая ты нежная, гладенькая, что твой цыпленок, а умишком, видимо, Бог-то и обделил!
Вот только оскорблений от прислуги ей до полного счастья не доставало, но с другой стороны, неспроста же сюда приперлась эта пожилая ведьма!
- И чем лично тебя не устраивает мой ум?
- Да по мне ты хоть слюной исходи, и прыгай задом наперед! - пренебрежительно хмыкнула Герда. - Я за Гуго волнуюсь! Но сердцу, как говорится, не прикажешь, если он выбрал тебя, значит, чем-то ты ему полюбилась!
- Прикажешь мне радоваться этому обстоятельству?
- А то нет? Молодой, здоровый, сильный мужчина. Всё при нем! И в штанах, и на лице, и фигура, как налитая - так чего же тебе, кобылица, надо? Узды покрепче?
- Я, между прочим, замужем,- начала закипать бешенством Стефка,- или это для тебя пустой звук!
- Ну, замужем и замужем, значит, не в девках подол задирать, что об этом много говорить-то? Мужа ведь твоего здесь нет?