СТЕФАНИЯ.
Роды пришлись на один из дождливых дней июля.
- Наверное, сегодня! - Марго задумчиво ощупала вздутый живот подопечной,- плод уже опустился. Нужно звать отца!
Стефка, которая уже месяц с трудом передвигалась из-за болезненных отеков во всем теле, недоверчиво покосилась на новоявленную повитуху.
- А что, он где-то недалече? - осторожно поинтересовалась она.
Они с Раулем не виделись довольно давно, но не сказать, чтобы её особо обижала такая невнимательность. Ничего не поделаешь, но сложившиеся между любовниками отношения были далеки от нежных.
И вот теперь женщина расстроилась даже не в предвкушении предстоящего испытания, а от того, что вновь будет вынуждена встретиться с де Сантрэ.
- Относительно тех, кого он любит,- уклончиво ответила Марго,- Рауль всегда рядом! Достаточно просто позвать!
Стефания болезненно скривилась. Звать своего таинственного любовника она не собиралась.
Впрочем, он вскоре появился сам - оживленный, сияющий, потирающий руки от нетерпения.
- Любовь моя,- поцеловал он руку морщащейся от боли роженице,- не бойтесь, я буду все время рядом!
Успокоил! Впрочем, последующие события лавиной боли затопили нашу героиню, и перед лицом такого испытания все остальное потеряло всяческий смысл. Схватки терзали Стефанию немилосердно, ребенок явно не собирался облегчить матери свое появление на свет. Вокруг метались и Хельга, и Мадлен, не отходили ни на шаг ни Марго, ни Рауль, но, увы, даже объединенными усилиями им едва ли удавалось хоть сколько-нибудь облегчить её положение.
Боль настолько вымотала роженицу, что когда через несколько часов упрямый ребенок все-таки надумал появиться на свет, она уже ничего не соображала в единственной мольбе, чтобы этот ужас поскорее закончился. В результате неимоверных усилий и потуг вроде бы кто-то пискнул на выходе из её тела, но напряжение было настолько велико, что мгновенно почувствовавшая облегчение Стефка погрузилась в тяжелый, более похожий на обморок сон.
- Где мой малыш? Покажите мне его! - едва открыв глаза, потребовала она.
Сквозь мутное стекло слюдяного окна едва пробивался свет, поэтому нельзя было точно определить раннее утро это, или поздний вечер, но судя по осунувшемуся лицу Хельги, роженица пробыла в забытье довольно долго. Увидев, что госпожа пришла в себя, немка обрадовалась, но заслышав вопрос, виновато отвела глаза.
- В чем дело? - встревожено уселась на кровати молодая мать,- что-нибудь с малышом?
- Нет-нет, что вы,- заспешила её успокоить служанка,- только..., только его забрал отец!
- Как забрал? - не поняла Стефания.- Куда?