* * *
– А ты тут хорошо прижился, – оглядывался Недомерок, вроде и не собираясь уходить…
«Это ты тут прижился, а я работаю…»
– Ходят слухи… – Недомерок перешел на шепот, – развлекаешься тут с барышнями.
«Лопата-шахтерка – вот моя барышня… Сам попробуй… Ишь, росточком метр двадцать в прыжке, а туда же – про барышень…»
– Мне вот какая мысль пришла…
«Гони…»
– Если будешь с Ольгой нашей говорить…
Григорий за весь этот разговор впервые удивленно вскинул глаза, для капитана это был взгляд монстра, поблескивающего безжалостными зенками. (Ну и рожа!..)
– И с чего они к тебе бегают?.. – не сдержался он.
«Это у него особое чувство такта – явно намекает на своеобразие физиономии морды моего лица…»
– Так если что, шепни ей, что я, так сказать, глаз на нее положил…
«Глаз он положил… Она тебе этот твой глаз натянет сам знаешь на что…»
– Понимаешь, жизнь такая сучья, – неожиданно сам для себя разоткровенничался Недомерок. – Проснешься, бывает, посреди ночи, лежишь и думаешь: а что у меня есть? Жена – чужой, считай, человек. Дети – тоже почти чужие. И что остается? – одна лишь служба. Если бы не эта служба, то можно и жену сменять, а так – сразу пятно в личном деле…
«Тебе бы службу сменять, и тогда, может быть, не пришлось бы менять жену…»
– А как подумаешь – все это будет и завтра, и через неделю, и еще долгие годы…
«Смотри-ка: стоило вспомнить о горестях, и почти человеком стал. Может, не только фантазии и мечты, но и беда делает нас людьми? Это же, не дай бог, какая беда нужна, чтобы всех нас и – людьми?..»
– Налей толику, – неожиданно закончил свои охи капитан.
«Это какому Толику?.. А, он просит толику… Видно, и впрямь достало его. Только не бейте на жалость, гражданин людоед…»
Григорий откупорил Степанычев снаряд и плеснул чуток в стакан. Недомерок понюхал, поморщился, покрутил стакан перед глазами и отставил в сторону.
– Извини, служба…
Григорий заглотнул содержимое стакана – не пропадать же…
– Ты бы лучше тоже воздержался, – таинственно понизил голос капитан. – Вдруг понадобится действовать, а тут, кроме нас с тобой, других офицеров нету…
«Да пошел ты…»
– Может быть, сегодня станет тем самым днем, для которого мы все так долго работали, – взнуздал себя Недомерок, поднимаясь из-за стола. – Втыкаешь?..
«Втыкаешь? – Григорий аж вздрогнул от неожиданного жаргонного словца. – Удивительно, как быстро и повсюду вокруг распространяется этот полублатняцкий словарь, – вспомнил Григорий наблюдение Ирины. – Откуда-то к детям – сначала к детдомовским, а от них ко всем нам – как угарный газ…»
* * *
Не только Недомерок ценил в Григории талант собеседника. Многие интернатовские барышни заглядывали на этот же душевный огонек. А кто бы еще стал так внимательно и сочувственно выслушивать про все их горести и глупости?