Угуч вспомнил про картинку-письмо и, стараясь не шуметь, открыл ящик Данькиного письменного стола, где, как он помнил, лежала коробка с красками в аккуратненьких тюбиках…
Когда под окном зафырчала и остановилась легковушка, Данька уже давно проснулся, сидел в кресле-коляске и подначивал Угуча, который хмурил брови, но все равно расплывался в улыбке.
– Ну что ты задумал? – не отставал Данька. – Признайся. Я же по твоей физии вижу, что чего-то учудил…
Заслышав шум, он подкатил к окну, и настроение его сразу испортилось.
– Приперся, – бурчанул Данька, углядев деда. – Ты не уходи, – остановил он собравшегося сбежать Угуча. – Тут сейчас будет маленькая война, и лучше мы с тобой от нее слиняем…
Он же знать не знал, что не будет никакой войны, а будет сплошная радость…
– …по призыву этих негодяев, – негодовал Йеф, поднимаясь по лестнице, – помогать им против своей родни… В голову не укласть…
– Мы не разбираем – родня, не родня, – поскрипывал в ответ старческий голосок, задыхаясь на лестнице. – Если враг – нету тебе пощады…. Даже товарищев своих приходилось….
– Товарищев – это на здоровье, – огрызнулся Йеф, первым входя в комнату Даньки, и, обращаясь уже к нему, представил: – Вот, сынок, твой дед Сергей Никанорович, отец нашей мамы. Приехал по письму своего коллеги Недомерка, чтобы помогать ему с нами бороться…
Сергей Никанорыч с сомнением переводил взгляд с Даньки на Угуча.
– Я помню, – отозвался Данька, помогая Сергей Никанорычу определиться, – это тот дед, который командовал загрядотрядами и стрелял в наших солдат…
– Вот наглядный предмет антисоветского результата и воспитания извращения идеалов, – радостно завопил бодренький Сергей Никанорыч. – Правильно меня позвал молодой коллега. Правильный коллега. Как бы не поздно… Все запущено. – Он как-то ненатурально плеснул ладошками. – А ты, юноша, – обратился он к Угучу, – не слушай этих выпадов. Ты такой огромный и сильный – ты много пользы заделаешь родине. Только рот надо закрыть… Рот у советского человека должен быть закрыт… Не болтай! Слышал такое? Это наш советский девиз: «Не болтай!» Поэтому рот на замок. Вот что я надумал, – торжественно сообщил он всем-всем, – здесь совершенно запущена патриотическая работа по воспитанию нашего человека. Поэтому они тут и ходят, открыв рот и роняя слюни на враждебные наскоки… Я сей же момент обращаюсь к директору, и мы организуем мое выступление о подвиге советского народа в годину войны и о подвиге нас, скромных бойцов невидимого фронта…
– А как же про «не болтай»? – съязвил Йеф…
– Поздно… ах, как поздно! – Сергей Никанорыч бормотал под нос, и ухом не ведя в сторону Йефа. – Где мой чемодан? – обвиняюще вскричал он в лицо Йефу. – Мне надо достать пиджак с орденами…