Юби: роман (Ним) - страница 80

тым прынясешь, – сказал он. – С тябе рубель.

– Спасибо, Петрович. – Йеф протянул деньги.

– Спасибо-спасибо, – пробурчал Петрович. – Ты отвыкай от своих «спасибо». Там, куда тябе упекуть, спасибкать не принято.

– Это ты о чем? – опешил Йеф.

– Да ладна, земля слухами… Хадиу тут одзин, пытау. Ростом не задауся, але языкатый… Гразиу за браканьерства… Да ладна… Я вот чаго спытать хотел. Тута на днях новый приказ у вас в Маскве издали про нетрудавыя дабытки. Это что ж получается? Совсем жизнь перекрыли? Сначала с трезвостью, потым с Чернобылем, а зараз – и не подработай нигде? Я думаю, что все это не зря. Я думаю, что это американцы нам специально гадят… – Петрович присел на корточки, снял кепку и стал задумчиво поскребывать затылок в крупную складку. – Я думаю, что пора на них бомбу спихнуть. Водородную.

– Петрович, ты сдурел?! Это же война – у них тоже бомбы есть. Тогда всему хана.

– А и няхай! Зато не будут так вот нагло…

Наверное, старость не слишком боится мировых катастроф. Какие катастрофы могут сравняться с самой страшной – с собственным скорым уходом?..

– Все ж в пепел, – не мог успокоиться Йеф. – И ты сам – в пепел…

– Так и няхай! Зато гордость соблюдем…

«А если снова – взжиг и слинять? – подумал Лев Ильич и даже остановился, удивляясь, почему эта простая мысль не пришла к нему раньше. – Вот прямо сейчас. А потом приедут Надька с Данькой, и будет еще пару лет… Нет, прямо сейчас не получится – на железнодорожной станции мертвый час. Только товарняки. Наверное, можно и на товарняке, но так, пожалуй, свинтят еще быстрее – не Гражданская война, чтобы на товарняках мотаться. Ближайший дизель около шести. На Витебск. А туда – неразумно. Пока будешь болтаться на вокзале, все недруги-недомерки скорехонько сообразят, что к чему, и остановят. Нет, так не годится. Да и незачем бечь, теряя голову. Сегодня пятница, середина дня, вряд ли уже чего плохое случится – и время, и мысли все к выходным. А потом выходные – святое… До понедельника время есть. В общем, можно подумать, но если и пускаться в бега, то ночным «Ленинград – Киев», который около двух. Если в ночь на воскресенье, то и не пошевелятся. Недомерок, наверное, как всегда, укатит в Витебск, а когда в понедельник очнется, я уже тю-тю – на Украине. Там можно податься на родину Пола – он поможет».

Однако все нутро протестовало. Страна, разумеется, большая: здесь пару лет, там пару лет… Так можно и жизнь прожить. Точнее, пробегать, профукать…Чего это ему по своей стране бегать да прятаться?

Интересно то, что в его панических мыслях появился поезд «Ленинград – Киев». Этот поезд напоминал о в пустую растраченных днях, укорял в ленности и безалаберности, вызывал нелепое и даже смешное воспоминание, связанное с одним из самых острых переживаний полноты жизни.