— По крайней мере, я нашла своего Уолтера. Он был мужчиной куда больше, чем все эти бездельники, вместе взятые, — произносит она задумчиво.
Затем снова смотрит на меня, она продолжает что-то болтать, но я уже не разбираю слов, у меня голова, сука, идет кругом… это значит, что мы со Стиви… мы с Мэгги…
— Но я думаю, что в глубине души Генри всегда подозревал, что ты не его ребенок. Он постоянно к тебе придирался, к твоим волосам например, которые достались тебе от меня. Он никогда не относился к тебе как к своему первенцу.
— Это пиздец какой-то! Лживый ублюдок! — кричу я, вскакиваю и, не обращая внимания на ее крики и мольбы остаться, выметаюсь оттуда.
Сажусь в машину и еду неизвестно куда, руки трясутся на руле, я не понимаю, что делаю. В конце концов единственная мысль, которая приходит мне в голову, — это поехать к Мэгги. Я должен быть, сука, уверен на все сто. Я приезжаю к ней домой в Рейви-Дайкс. Я ничего ей не говорю, только спрашиваю.
— У тебя есть какие-нибудь старые вещи Алека? — говорю я, рассчитывая на анализ ДНК.
— Да, — отвечает она. — Не хочешь зайти на чашечку чая? Дочка вернулась в уни…
— Нет, не нужно, — говорю я. Смотрю на нее, но чувствую, что к глазам подступают слезы, и поэтому обнимаю ее. — Послушай, Мэгги, мне кажется, это неправильно, что мы этим занимаемся. Алек был мне как… как дядя, не меньше, чем тебе. Давай будем просто друзьями?
— Друзьями, значит? — Она отступает назад и поднимает бровь. — Ну да, неплохо ты придумал.
Господи Исусе, она же мне родная сестра! Она рассказывает, как ей одиноко и как все непросто.
— Я все понимаю, — говорю я, — но мне нужно небольшое одолжение. У тебя остались какие-нибудь фотографии с Алеком?
— Забавно, но у меня и правда есть несколько отсканированных фотографий. Я их тебе пришлю.
Я очень этому рад и ухожу, оставив ее разочарованной — как и всех, с кем мне приходится встречаться, только по-разному. Но я все равно рад, что снова сижу в кэбе. Сегодня выдалась неплохая погода, но неожиданно начинает накрапывать, поэтому я подбираю двух молодцеватых парней. Они забираются на заднее сиденье.
— Вестер-Хейлиз, приятель.
Они начинают разговаривать, очень громко, и я постепенно выхожу из себя.
— Да она шлюха чертова, дает во все дырки. Марк ее фачил…
— Рогипнольщик, блин. Усыпи и еби!
— Оглуши и вдуй!
Я уже собираюсь выключить микрофон, когда вдруг слышу то, от чего у меня в жилах застывает кровь.
— …но я хочу тебе сказать, она еще монашка по сравнению с Донной Лоусон, знаешь такую, с кудрявой копной?
— Конечно знаю, кто же ее не шпарил!