— Мне шестьдесят четыре года, — рявкнул Альф.
— Ну и что, — сказала Эльса.
Тогда Альф заглушил мотор, вышел из такси и гаркнул:
— Мне шестьдесят четыре года! Но так было не всегда. Конечно, умею, твою мать!
И они стали делать снежных ангелов. Девяносто девять штук. Потом они об этом особо не говорили. Бывают друзья, которым не надо особо разговаривать.
Женщина в джинсах увидела их с балкона. И засмеялась. У нее получалось все лучше и лучше.
Папа уже ждал их у входа в больницу. Мимо прошел врач, который на мгновение показался Эльсе знакомым. Увидев Джорджа, она побежала к нему через всю приемную и бросилась в объятия. На нем были спортивные шорты поверх легинсов, в руках стакан ледяной воды для мамы.
— Спасибо, что ты добежал до больницы! — сказала Эльса, обнимая Джорджа.
Джордж просто опешил.
— Бегаю я неплохо, — робко ответил он.
Эльса кивнула.
— Знаю. А все потому, что ты не такой, как все.
И они с папой пошли навещать маму. А Джордж так и стоял, держа в руках стакан холодной воды, пока та не нагрелась до комнатной температуры.
Папа посмотрел на Эльсу так, что было видно: он ревнует, но старается не подавать виду. Не подавать виду он тоже умеет.
Рядом с маминой палатой стояла медсестра, которая не хотела пропускать Эльсу, потому что у мамы были сложные роды. Она так и сказала. Голос у медсестры был очень решительный, она четко произносила каждое слово. Эльса кивнула. Папа тоже.
— Вы, наверное, новенькая? — деликатно поинтересовался он.
— При чем тут это? — высморкнула из себя медсестра, как будто в разгаре сезона гриппа.
— Совсем ни при чем, — деликатно согласился папа, хотя это было очень даже при чем.
— На сегодня посещения кончились! — постановила медсестра голосом, не допускающим возражений, развернулась на каблуках и ушла в палату.
Папа и Эльса терпеливо ждали за дверью — было у них такое чувство, что не все еще потеряно. Все-таки мама не просто мама, а дочь бабушки. Папа с Эльсой не забыли тот случай с серебристой машиной, произошедший незадолго до рождения Эльсы. Когда мама рожает детей, с ней лучше не связываться.
Секунд через тридцать-сорок по коридору разнесся такой вопль, что картины на стенах задрожали, будто вот-вот упадут.
— СЕЙЧАС ЖЕ ПУСТИТЕ МОЮ ДОЧЬ, ИНАЧЕ Я ВАС ЗАДУШУ СТЕТОСКОПОМ И ПЕРЕВЕРНУ ВСЮ БОЛЬНИЦУ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!
Вообще-то папа с Эльсой думали, что дело решится быстрее, чем за тридцать-сорок секунд. На этот раз уже через три или четыре секунды слышится новый вопль:
— МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЧТО У ВАС НЕТ СТЕТОСКОПА! Я НАЙДУ ЕГО И ВАМ НЕ ПОЗДОРОВИТСЯ!
Из палаты вышла медсестра. Ее уверенность слегка испарилась. У нее за спиной появился врач, который показался Эльсе знакомым, и приветливо сказал, что «они могли бы сделать исключение». Врач улыбнулся Эльсе. Набрав в легкие побольше воздуха, Эльса переступила порог палаты.