Уилл улыбнулся:
– Собака о нем позаботится. Но, пожалуй, нам действительно стоит охранять скоттов. Хорошо, что здесь открытое пространство и за пленниками легко следить.
К ним подошел Малькольм, потягиваясь и потряхивая руками, уставшими от перевязок.
– Пару часов за ними может присмотреть Тробар, – сказал он. – А вы двое отдыхайте. Я назначу часовых.
– Не стану спорить, – благодарно улыбнулся Уилл. – День выдался тяжелым.
Он повернулся и направился к их с Хорасом палатке, но остановился. Ему захотелось узнать ответ на один вопрос.
– А когда же ты будешь его допрашивать? – спросил он, указывая большим пальцем руки на прикованного к бревну воина.
– Завтра ночью, – ответил Малькольм, не задумываясь. – Я подготовил ему небольшой сюрприз, от которого он станет разговорчивей. Но этот сюрприз лучше преподносить в темноте.
Поздним утром, греясь в лучах солнца, Уилл сидел рядом со своей палаткой, скрестив ноги и изучая переданное Элис накануне сообщение.
Это сообщение доставил мальчишка Мортин, бывший подручный в трактире, который получил незаживающие ожоги после того, как опрокинул на себя котел с кипятком. Ночью он стоял на страже у опушки леса и старательно записывал подаваемые Элис из окна сигналы. Мальчик допустил несколько ошибок, но смысл сообщения был понятным.
Хорас сидел у своей палатки и страдал от безделья. Ему страстно хотелось заглянуть через плечо Уилла, но он знал, что его друг очень ревностно относится к сохранению тайны шифра, поэтому он встал и пошел проверять двух пленников и Макхаддиша. С удовлетворением отметив, что они до сих пор на месте, Хорас остановился возле собаки, чтобы почесать ее за ухом. Собака оставалась на страже всю ночь, тогда как часовые сменялись каждые несколько часов. Сейчас за пленниками снова присматривал Тробар.
– Хорошая собака Чернышка, – похвалил ее Хорас.
В ответ на его похвалу собака радостно завиляла хвостом, а Тробар сердито нахмурился. Хорас знал, что великан разговаривает редко, потому что у него деформированная глотка и ему трудно говорить. Кроме того, изо рта у него вылетали такие нечленораздельные звуки, что было трудно понять, что он хочет сказать, а от неизбежных вопросов он еще больше смущался. Но на этот раз Тробар, видимо, посчитал, что его мысль стоит усилий.
– Не… Чег… ных… а… – Хорас помедлил, пока не понял, что тот имеет в виду. У Тробара были трудности с некоторыми согласными, особенно такими, как «р», «ш» и «к».
– Не Чернышка? – переспросил он, и великан оживленно закивал.
Хорас обреченно вздохнул. Казалось, все критиковали его выбор имени для собаки.