- Клянусь, я не знаю никаких имен, Риверс.
- Вы делали фотографии для известного вам человека.
- Я делал их для очень многих людей.
- Вы прекрасно понимаете, снимки какого рода я имею в виду. Эти вы не станете отдавать незнакомому человеку.
Трясущейся рукой Спроул прикоснулся ко мне.
- Пожалуйста, оставьте меня, Риверс. Я ничем не могу вам ни навредить, ни помочь.
- Полагаю, вы уже никому не можете навредить.
- Правильно. Вы должны мне поверить.
- Ваши доводы не стоят и кучки собачьего дерьма, Спроул. Я устал от подобного разговора.
- Нет! - вскрикнул он. - Подождите! Пожалуйста...
Фотограф вскочил с диванчика и, шатаясь, проковылял к тумбочке. Я позволил ему открыть ящик. Он достал ключ и с трудом попал им в замок другого ящика. Мне очень захотелось узнать, что в нем. Спроул вынул тонкую пачку банкнот, не больше сотни долларов.
- Вы частный сыщик, работаете на клиента за деньги. Я заплачу вам. Здесь для начала сто долларов. Посмотрите, Риверс, целых сто долларов.
Он с нежностью взглянул на банкноты, затем с заметным усилием протянул их мне. Я взял деньги из его дрожащих рук и стал перебирать шелестящие бумажки. Лицо фотографа озарилось радостью. Полуистерический смех забурлил в его горле. Я начал рвать банкноты на мелкие кусочки. Глаза Спроула расширились от ужаса. Он попытался собрать обрывки бумаги, бывшей несколько секунд назад деньгами, затем отпрянул от тумбочки, закрыл лицо ладонями и зарыдал.
- Итак, Спроул, - произнес я.
- Нет, не могу... Даже если бы мне было что-нибудь известно... Эти люди не позволили бы мне оставаться живым.
- Как вы думаете, что я собираюсь делать дальше?
- Вы не убьете меня. Не можете. Это не принесет вам ничего, кроме новых неприятностей.
Фотограф опустил руки и отодвинулся от меня. Мгновенно, словно крыса, он развернулся, распахнул рамы с матовыми стеклами и наполовину высунулся наружу. Пронзительный крик Спроула эхом разнесся по улице до того, как я подбежал к нему.
- Помогите... Убивают... Помогите!
Я взглянул на его дрожащий кадык, почувствовал огромное искушение врезать по нему, но сдержался. В панике фотограф отпрянул в сторону, и это дало столь необходимую для него передышку. Мы больше не были наедине. Крики привлекли внимание жителей соседних домов.
Я вышел из здания и пересек улицу, когда из-за угла вынырнул торопящийся полисмен.
***
Пища в тюрьме Тампы была обильной и питательной, однако Эллен выглядела так, будто потеряла фунтов десять, питаясь ею. Симпатичное личико сильно осунулось, стройное тело казалось слишком худым в унылой, серой тюремной одежде. Каштановые волосы потеряли блеск. Только серые глаза оставались ясными и спокойными.