Первым почувствовал неладное Фриц. Он принюхался и растерянно сказал:
— Трупами запахло.
— Это цветок такой, — пояснил Алексей.
Неожиданно, запах стал настолько концентрированным, что разведчики еле успели среагировать. Надев противогазы, Дервиш с Тарантулом подхватили Гнома под руки и потащили к выходу. Падая в обморок, он не успел даже сообразить, что происходит. У Мио, как азиатки, был врождённый иммунитет к таким запахам, а вот остальные, чуть серьёзно не пострадали.
Витя Калахари, отдышавшись, спросил:
— Что это было?
— Вонючий цветок «Раффлезия», — пояснил Проводник. — Вообще-то, мне местные ботаники объясняли, что такой критический запашок несвойственен этим растениям. На Земле вонючие цветы, с гнилостным запахом, нисходящем к трупному, привлекают для опыления насекомых, специализирующихся на поедании падших животных и прочих гниющих органических останков. Запах — закачаешься, но, в пределах разумной нормы, чтобы от неё не окочуриться. А здесь произошла, как вы знаете, непредвиденная мутация и теперь эти цветочки хоть в газовую камеру помещай — не хуже «Циклона Б».
Посмотреть на странную компанию вновь прибывших гостей сбежались все члены лаборатории. Они выстроились в ряд, как почётная делегация, для встречи важных персон. Не хватало только каравая на рушнике и солонки сверху. А так бы здорово получилось: «Хлеб-соль, гости дорогие! Хлеб-соль!» Проводник зажмурился и представил аппетитный румяный хлеб: круглый, толстый и горячий. Запах от него распространялся на несколько отсеков и будоражил воображение. Несуществующий запах проникал в сознание, продуцированный мозговыми извилинами. Проводник давно знал, что такое «хлебное» голодание. Ещё будучи на Земле, в её довольно-таки глухом уголке, Алексей встретил группу туристов, которые не рассчитали с выпечкой. Голода, среди них, как такового не было — было полно консервов, но на его хлеб туристы смотрели такими глазами, будто бы только что прибыли из концентрационного лагеря, где провели по восемнадцать лет каждый. Вернул Проводника к действительности голос Петерсона, который на ломанном русском языке спросил:
— Алексей — ты здесь?
— Тутоти, — ответил Проводник, в знак согласия кивнув головой.
Руководитель лаборатории закатил глаза и обречённо изрёк:
— Ну и язык у вас! Нет бы просто сказать «здесь». Как бы не так… Извращаются на все лады: тутоти, туточки, тут и далее — по списку.
— Поэтому ваш Даль чуть с ума и не сошёл… К моменту завершения толкового словаря, он сам запутался в определениях.
— Ну да ладно, — согласился Питер. — Хрен с ними, с этими энциклопедиями! Сам-то с чем пожаловал: на побывку, за мукой или просто так?