Синяк был огромный и переливался всеми цветами – от черно-синего до тошнотворного желтого. Холт потрогал ушибленное место, чтобы проверить, не сломал ли ученик какую-нибудь кость.
– Ой! – вскрикнул Хорас.
– Больно? – спросил Холт, и юноша бросил на него злобный взгляд.
– Конечно! Иначе почему бы я сказал «ой»?
– Х-м-м-м, – задумчиво протянул старый рейнджер и, крепко схватив спутника за руку, стал вращать ее туда-сюда, Хорас скрипел зубами от боли.
Когда всякое терпение закончилось, он отступил от Холта.
– Вы вообще знаете, как меня вылечить? – едко спросил он. – Или вам просто нравится меня мучить?
– Я пытаюсь помочь, – мягко ответил Холт. Он снова попытался взять руку ученика, но тот выдернул ее:
– Держите ваши руки при себе. Хватит с меня тычков. Не понимаю, как это может помочь.
– Я просто хочу убедиться, что ты ничего не сломал, – объяснил старый рейнджер.
Но Хорас лишь покачал головой:
– Ничего я не сломал. Просто синяк. – Хорас развел руками в подтверждение своих слов.
Внезапно раздался короткий стук. На пороге появилась жена трактирщика с несколькими подушками в руках. Она улыбнулась постояльцам, а затем взгляд ее упал на плечо Хораса. Улыбка погасла, сменившись выражением материнской заботы.
Она затараторила что-то по-галлийски – путешественники не поняли ни слова – и стремительно подлетела к Хорасу, свалив подушки на кровать. Юноша наблюдал за действиями женщины. Она остановилась, поджав губы, затем ободряюще взглянула на Хораса. Немного успокоившись, он позволил ей осмотреть синяк.
Женщина прикасалась к руке нежно, почти неощутимо. Хорас, отдавшись на волю хозяйки, метнул выразительный взгляд на Холта. Рейнджер насупился и сел на кровать, желая понаблюдать за происходящим. Наконец женщина отступила на шаг и жестом попросила Хораса сесть. Она жестом указала на пострадавшую руку и обратилась к обоим путникам.
– Никаких ломать костей, – произнесла она уверенно.
Холт кивнул:
– Я так и думал.
Хорас презрительно фыркнул. Женщина кивнула еще раз и продолжила, тщательно подбирая слова. Аралуинский давался ей очень тяжело.
– Синяки. Плохие синяки. Надо… – Она помедлила, подыскивая нужное слово. – Травы… – Она потерла руки, показывая, как разминают травы для припарки. – Ломать травы. Ложить сюда. – Она снова прикоснулась к поврежденной руке.
Холт одобрительно кивнул.
– Хорошо. Пожалуйста, приступайте. – Рейнджер взглянул на Хораса: – Нам повезло. Похоже, дело свое она знает.
– Вы хотите сказать, что это мне повезло, – сухо откликнулся Хорас. – Если бы я вверился твоим заботам, то уже наверняка остался бы без руки.