- Дневник, - сказала женщина, ненадолго убирая в сторону платок.
- Что? - не понял мужчина.
- Дневник, - повторила она. - Я оставила его в алтарной.
- Что?! Зачем? Зачем ты вообще принесла его с собой?
- Я думала...
- Неважно, - отмахнулся он, бросаясь к стене.
Это становилось действительно странным.
"Я должна сосредоточится и успокоится, - напомнила я себе. - Кроме меня самой, мне никто не поможет."
Краем глаза отметив, что мужчина вырисовывает невидимые загогулины на стене, я вернулась к схеме плетения. Сам по себе магический взгляд - это почти не заклинание. Достаточно быть немного сенситивом, чтобы чувствовать магию, а чтобы ее видеть - крохотная искорка и многочисленные тренировки, берущие свою основу в медитациях.
Я искала подсказку, не желая верить, что подставилась так по глупому. Угодила в собственную ловушку, дожили! Временная потеря памяти очень плохо сказалась на моих мыслительных способностях и без того не блещущих гениальностью.
Я откинула голову на постамент, пытаясь сосредоточится на внутреннем взоре. Отбросила в сторону страх и внешние факторы: опасность задохнуться, наглотаться ядовитого дыма, выжечь до костей свою плоть, - и другие радости недружелюбного мира.
То что я увидела, глядя на оковы, вселяло определенные надежды. Когда магическая начинка перегорает, предмет становится хрупким. Достаточно хрупким, чтобы сломать. Если его вовремя не восстановить, он сам понемногу разрушается, обращаясь в пыль, как в детских сказках... С течением времени... времени, которого у меня нет. Зато есть небольшая возможность поторопить события.
Разрушение - это та часть моей жизни, к которой я возвращалась крайне редко, испытывая несколько противоречивый коктейль из чувства страха и надежды. Можно считать, что к Свету я возвращалась каждый раз, только из-за того, что в нем преобладали заклинания созидания. Да, были те, что направлены на изгнание демонов, духов и даже лунных тварей, но на уничтожение - почти отсутствовали. Только те ребята, что выше по рангу (гораздо выше моего!) имели к ним доступ и обладали требуемой подготовкой.
"Щёлк" - оковы на руках треснули, осыпая запястья металлической крошкой. Всего-то несколько минут упорного долбления ими о край каменного жертвенника, который держался на удивление хорошо.
Я тихонько ахнула, притягивая к себе покалеченные руки. Красные ожоги вперемешку с ранами и запекшейся кровью, извивались на коже, предупреждая, что завтра будет очень больно. С ногами дело пошло быстрее. Полностью освободившись, я позволила себе увидеть все то, что старательно игнорировала, сосредоточившись на спасении.