Чёрным по чёрному

Он сам и его деяния – непостижимая тайна, как для людей, так и для тех, кто владеет древней природной магией. Обремененный принципами и кодексом чести, он свободен, как ветер, приходит и уходит из этого мира, когда захочет или когда почувствует, что беду можно остановить, только в очередной раз пожертвовав высшим силам свою жизнь. У него много: имен британцы называли его Артуром, викинги – Зигмундом, только Брайану Даффи еще предстоит вспомнить об этом. А пока старого наемника находит в Венеции весьма подозрительный чернокнижник и предлагает поработать вышибалой в своей пивоварне, а заодно спасти мифического короля и остановить турецкое нашествие у стен благословенной Вены.

С почти нелепой осторожностью старик пронес поднос с пивом через освещенную солнцем комнату к кровати у окна, где подпертый подушками, покоился еще более древний старец. Изножье кровати было вымазано слоем засохшей глины.

– Извольте, сир, – проговорил старик, наливая темную жидкость в глиняную чашку, которую старый король взял со столика рядом с кроватью. Король поднес чашку к губам и понюхал.

– О! – вздохнул он. – Великолепно настоялось. Даже запах бодрит. Его собеседник уже поставил поднос на столик, отодвинув в сторону заржавленный наконечник копья, что был положен рядом с чашкой.

– Недостает нескольких унций, – признался он. Вечером на Пасху он пробрался вниз и выпил чашку.

Король отхлебнул и в упоении зажмурился.

– И вправду великолепное пиво.

Он открыл глаза и взглянул на другого старика.

– Пожалуй, нам не стоит жалеть для него одной чашки, Аврелиан. С учетом всех обстоятельств мы вполне можем ему это позволить.

Всю ночь горячий ветер метался над Адриатикой, и от переполненных доков возле арсенала до Исола-ди-Сан-Чиара у западной горловины Большого Канала старый город скрипел на сваях, точно огромный изношенный корабль. Облака обрывками парусов неслись по лику полной луны, переплетаясь с силуэтами сотен фантастических шпилей и куполов.

Впрочем, в узком рукаве Рио-де-Сан-Лоренцо укрепленная на носу гондолы чадящая масляная лампа отбрасывала на воду больше бликов, чем луна с небес, и Брайан Даффи потянулся через борт, чтобы разогнать пальцами желтые блики на черной воде. Он неуверенно поерзал на сиденье, чувствуя неловкость из-за того, что путешествовал за чужой счет.