Практически через каждый километр, а иногда и через пятьсот метров останавливались. Толстяк Дохлер вылезал из десантного отсека БТРа, следовавшего в середине колонны. Пыхтя, но довольно сноровисто, забирался на башню, где минут на пять замирал, зажмурив глаза и широко раскинув короткие пухлые руки. Докладывался по общему каналу: «Чисто», и мы двигалась дальше.
— Так и будем здесь ползти, пусть и медленно, но риска меньше, — прокомментировал для меня Третьяк, — У нас обычно еще пара дронов ресовских в запасе была, поэтому быстрее все происходило, но пупсики и тут обгадили — в шишиге остались.
— А чего пупсики опять сделали? — тут же влез любопытный Каспер, сидевший напротив Третьяка, и даже подавшись вперед.
Крестный односложно в нескольких фразах объяснил, рейдер поцокал возмущенно языком, затем задумался на несколько десятков секунд, почесал щеку и выдал свой вердикт:
— Нездоровая хрень последнее время происходит. Что-то слишком все завертелось, и как-то непонятно. Со всех направлений…
Обстановка внутри стального короба убаюкивала, расслабляла. Мерно покачивалась тяжелая машина, только иногда, наезжая на выбоину на дороге очередного стаба, ее ощутимо трясло. Спасенная девушка, остававшаяся пока безымянной, еще не успевшая выбрать себе имя, умудрилась задремать, как-то удобно устроившись в десантном кресле, сразу за водителем. Она мило улыбалась во сне, отчего довольно симпатично лицо, становилось уж каким-то совсем красивым и беззащитным, что ли. Натерпелась бедолага. Хотелось укрыть ее одеялом, подоткнуть. Да, давно у меня уже ничего нормального в жизни не было, уже вон подспудно мечтаю о простом человеческом счастье, а не как обычно о делах, деньгах, возможностях и связях.
Мужик-неандерталец думал о чем-то своем, на лице мелькала гамма чувств — от какой-то обреченности и покорности судьбе, до лютой злобы, тогда он стискивал кулаки и беззвучно шевелил губами. Кроме этого, он внимательно слушал рейдеров, но с вопросами не лез. Или еще пока до конца не акклиматизировался, или же его за сутки успел насчет части местных реалий просветить Каспер.
— А что непонятного-то в последнее время происходит? И каких таких направлений? — мой крестный, судя по ленивому тону, задал просто дежурный вопрос. Но, уже немного зная Третьяка, и как он на раз просчитывал собеседника, заставлял его действовать в русле своих, неведомых никому интересов, выбрал такую тактику ведения разговора специально. Вообще, с крестным следовало держать ухо востро. Очень и очень непростой товарищ, хоть и неплохо маскируется… С другой стороны, может это я все придумываю, а на самом деле нет никакого второго дна? Да и кто из нас простой? Я же тоже действую только в своих интересах, а не в чьих-то, почему другие должны поступать иначе.