Не дождавшись ответа, лейтенант произнес:
- Вопрос не риторический.
Его слова вновь были встречены молчанием, и Фингер был вынужден пуститься в пояснения:
- Это значит, что если вы видите безоружного человека в гражданке и без оружия, то и относиться к нему будете как к гражданскому, даже если лично видели, как еще вчера он бегал по лесу с автоматом и по ходу пристрелил вашего лучшего друга. Любые происшествия будут однозначно трактоваться не в вашу пользу. На этом, пожалуй, все, а теперь - освободите помещение, будут инструктировать следующую партию.
Несмотря на то, что инструктаж был, в общем-то, малоинформативен, для многих он стал символом наступившей определенности, что самым лучшим образом сказалось на психологическом состоянии солдат. Так что когда, через три дня, последовала команда на выдвижение, бойцы встретили приказ ели не с энтузиазмом, то принятием будто давно ожидаемого события.
Перевозка полка через озера растянулась почти на стуки. По непонятным причинам командование вовсе не торопилось, наоборот, офицеры и сержанты старались залезть в каждую дыру, настаивая на как можно более тщательной подготовке.
Рота лейтенанта Фингера высаживалась в первой волне. Вместе с ними были разведчики, которые тут же взяли под контроль небольшое номерное поселение на западном берегу озера. Десятка три малоэтажных домиков, в которых селились, в основном, выходцы из латинского сектора, причем такие, которым власти того самого сектора были не слишком рады. Глядя на откровенно прохиндейские рожи шныряющих вокруг горожан, Вортов пришел к единственно возможному выводу - заседавшее неподалеку "временное правительство" было откуда-то в спешке импортировано. Ничем иным объяснить их пафосные, наивные, но, вместе с тем, довольно благозвучные речи было нельзя.
Более глубокий анализ произошедшего пришлось оставить на потом, потому что Фингер приказал всем свободным от постановки датчиков помогать снабженцам оборудовать полевой лагерь, который предполагалось разбить в километре от городка.
Тем временем, набитые всевозможным грузом баржи продолжали прибывать. Неуклюжие карты-погрузчики то и дело сновали туда-сюда, перевозя ящики со снабжением и оборудованием, инженерные машины выкапывали блиндажи под полевые склады, штаб и прочие помещения, а неутомимые снабженцы перегоняли автоцистерны и прочий управляемый человеком транспорт.
Все это происходило под аккомпанемент негромких хлопков, которыми ознаменовывались выстрелы тридцатимиллиметровых минометов, размещенных на роботизированных платформах. С каждым хлопком небольшие снаряды взлетали и подрывались в воздухе, рассеивая по окрестностям тысячи миниатюрных датчиков, что позволяло без особых усилий создать сплошную контролируемую электроникой зону в несколько сотен метров. Конечно, часть датчиков повреждалась еще при выстреле, часть уже на земле, но при абсолютно ничтожной стоимости это было не важно. Опытные солдаты из первого взвода сноровисто подтаскивали снарядные картриджи, и, время от времени, дистанционно управляли передвижением машин.