Если бы он предложил ей переехать в Колумбию и там выращивать кофе, Кейт не могла бы удивиться больше.
— Ты хочешь… заниматься? Со мной?
— Да. Математикой! — Он потер затылок. — У меня не очень хорошо с математикой, и твоя помощь была бы очень кстати. — Он добавил во взгляд немного мольбы и наблюдал, как глаза Кейт Фэллоу распахнулись, а их выражение смягчилось. Это были огромные, красивые, карие глаза.
Карсвелл вдруг почувствовал, что ему действительно хочется заниматься с Кейт Фэллоу. Это был неожиданный поворот.
И конечно же, она скажет «да».
Но Блэкли заговорила первой.
— Карсвелл! Давай уже делать задание! — В ее тоне звучало раздражение, которое Кейт несомненно заметила. Раздражение, намекавшее на ревность.
Бросив взгляд на Блэкли, Кейт разволновалась еще сильней. Но потом кивнула и неловко пожала плечами.
— Хорошо. Конечно.
Карсвелл просиял.
— Отлично. И еще… Не хочется просить об этом, но… Ты не будешь против, если я взгляну на сегодняшнее задание? Я пытался сделать его вчера вечером, но у меня ничего не получилось. Все эти уравнения…
— Господин Торн, — сказала профессор Госнел, вдруг возникнув перед ним, — это урок литературы. Может быть, вы будете обсуждать литературу?
Он поднял голову и встретился с ней взглядом.
— О, профессор, мы как раз и обсуждаем литературу. — Откашлявшись, он стукнул пальцем по экрану, открыв тридцать девятое опубликованное произведение Кимбро: «Брошенный в лабиринтах астероида». — Как видите, драматург Джоэл Кимбро уделял особое внимание теме одиночества и заброшенности, когда главный герой вынужден противостоять не только внешним обстоятельствам, вроде космических монстров или неисправных двигателей кораблей, но и внутренней опустошенности — неизбежному спутнику одиночества. Автор нередко использует бескрайнее пустое пространство как символ одиночества, битвы, которую каждый из нас ведет с внутренними демонами. В финале главные герои справляются со своим чувством незащищенности, но лишь после того, как принимают помощь случайного помощника — андроида, или инопланетянина, или… — он усмехнулся, — симпатичной девушки, которая, едва в ее руки попадает высокомощный лучемет, внезапно оказывается опытным стрелком.
Волна смешков, прокатившихся по классу, подтвердила уверенность Карсвелла в том, что его внимательно слушают.
— Так что, — сказал он, вновь указывая на экран, — я просто сообщил мисс Фэллоу, что темы работ Кимбро близки мне в моей личной борьбе с домашней работой по математике. Я так часто ощущаю себя потерянным, дезориентированным, утратившим надежду… но, объединив усилия с симпатичной девочкой, которая понимает встающие передо мной проблемы, я могу преодолеть обстоятельства и достичь цели. А именно, высоких оценок по математике. — Он пожал плечами и добавил: — И по литературе, естественно.