Лунные хроники. Звезды над нами [сборник]

Мишель листала на портскрине альбом фотографий, которые внучка прислала утром. Люк отправился посмотреть на руины Лувра, взял Скарлет с собой, и она нащелкала десятки фотографий крошащихся статуй и обломков. Там было даже их общее фото — Люк и Скарлет стоят на фоне безрукой статуи, закутавшись в одно огромное шерстяное пальто.

Мишель все время возвращалась к этой фотографии — единственной в альбоме, где Люк и Скарлет были вместе. Люк, как всегда элегантный, выглядел так, будто витает мыслями где-то далеко, а Скарлет улыбалась. Ее глаза сверкали, одного зуба впереди не хватало, вьющиеся рыжие волосы выбились из-под воротника куртки. Она выглядела счастливой.

На этот раз Люк старался, и это согревало душу Мишель. Так же как и долгожданные перемены в письмах от внучки. Жизнь Скарлет стала непростой с тех пор, как уехала ее мать… Нет, Мишель знала, что жизнь ее внучки стала непростой гораздо раньше. С самого начала она знала, что ее сын не очень-то годится на роль отца. Он слишком самодоволен и эгоистичен, и его молодая жена ничуть не лучше. Их отношения были страстными, драматичными. И с самого начала обреченными на провал.

Они ссорились едва ли не с первого дня, когда начали встречаться — ругались, кричали и били посуду, а соседи то и дело вызывали полицию. Когда стало известно о том, что у них будет ребенок, Мишель притворилась, что рада за них. Катастрофический финал их брака был неизбежен, и она знала, что бедный ребенок станет его жертвой.

Она узнавала новости, читая в письмах Скарлет между строк, ведь Люк никогда и ничего ей не рассказывал. «Скучно. Жду, когда папа вернется домой» означало, что Люк опять зависает в барах, а его шестилетняя дочь сидит дома одна. Или «Спасибо за подарок на день рождения. Папа обещал, что, когда погода наладится, мы отпразднуем его в парке развлечений» означало, что Люк снова забыл о дне рождения дочери и надеется, что до конца весны она забудет о его обещании. Или «Соседка снова принесла на ужин рататуй — третий раз за неделю. В нем опять слишком много баклажанов, а я НЕНАВИЖУ баклажаны, но папа сказал, что я вела себя плохо, и велел сидеть в своей комнате» следовало читать как «Люк проигрался, и на этой неделе денег на еду нет, но, слава богу, соседке не все равно. Во всяком случае, пока она очарована улыбкой Люка и еще не сообразила, что он — бесхребетный мошенник».

Мишель вздохнула. Она любила сына, но давно потеряла к нему уважение. А еще она знала, что и сама тоже виновата. Ведь это она его воспитала. Может быть, она слишком его баловала, а может быть, наоборот, недостаточно. Может быть, ему нужен был отец, чтобы наставлять его. Может быть…