Дом! Он с удовольствием произнес это слово. Он не думал о Лаурель-Корт как о доме с тех пор, как стал взрослым, но теперь все изменилось, благодаря его прекрасной жене, которая ждала его в стенах этого дома. Господи, как же сильно он по ней скучал. Вспоминая, как он вел себя в ночь перед отъездом, Лукас испытывал жгучий стыд и отвращение к самому себе. Как он мог так поступить? Она была самой прекрасной женщиной из всех, кого он знал, и он полюбил ее. Да, его любовь была так сильна, что у него щемило сердце. И сегодня вечером он непременно ей в этом признается.
Распахнув дверь, он торопливо вошел в холл. С удивлением увидев, что все обитатели дома собрались здесь, он замер на месте. Сара с окаменевшим лицом двинулась ему навстречу.
– Добрый вечер, Сара, – сказал он, радостно улыбаясь. – А где моя жена? – Он огляделся, ожидая увидеть Еву.
– Лорд Стейнтон, кое-что произошло…
Лукас взглянул на нее. Что-то здесь было не так.
У него все похолодело внутри.
– Расскажите мне.
Его улыбка исчезла, когда он слушал Сару. Однако он сохранял спокойствие. Когда она закончила, он коротко приказал одному из лакеев:
– Проследите, чтобы оседлали моего коня. По какой дороге она поехала?
– В сторону Лондона, – сообщила Сара.
Через несколько минут Лукас уже мчался по дороге в сиянии молний следом за Евой и Марком. Мысль о том, что с Евой и Эбигейл произошло что-то плохое, не давала ему покоя, и его сердце сжималось от боли.
* * *
Еву провели в уединенную столовую в частных апартаментах лорда и леди Хаттон. Они оба обернулись, когда Ева вошла в комнату. Максин лениво улыбнулась, нисколько не удивляясь ее появлению, а ее муж, нервозный немногословный мужчина, встал, вытирая салфеткой губы:
– Леди Стейнтон! Какая приятная неожиданность.
– Думаю, вы меня ждали, – откликнулась Ева, взглянув на Максин и заметив, что та насторожилась.
Лорд Хаттон неловко рассмеялся:
– Ждали? Почему? – Он непонимающе уставился на свою жену, и неожиданно в его глазах вспыхнуло подозрение. – Максин?
Максин высокомерно вскинула голову.
– Да, я знала, что вы отправитесь за нами, обнаружив пропажу ребенка, – безразлично ответила она и спокойно принялась за еду с таким видом, словно Евы не было в комнате.
Ева гневно уставилась на нее:
– Думаю, вы очень собой гордитесь. Где девочка? – резко спросила она, едва сдерживая ярость.
– Там, где и следует быть ребенку в такой час. В постели.
Ева в ужасе уставилась на нее.
– В постели? Вы хотите сказать, что уложили ее в постель и оставили одну?
Максин пожала плечами:
– А что в этом странного?