– Скажите, Сара, а как лорд Стейнтон относится к девочкам?
– Он… он не проявляет к ним большого интереса, и это непростительно. О, он каждый день приходит в детскую, чтобы повидать их, и совершенно очевидно, что любит их, но уделяет слишком мало времени своим дочерям. Они обожают его, но…
Ева ласково коснулась руки Сары:
– Он навещает дочерей скорее из чувства долга, чем по велению сердца. Думаю, вы это хотели сказать. Все в порядке, Сара, я понимаю. Я лишь надеюсь, что в будущем все непременно изменится в лучшую сторону.
– О, миссис Броди, я тоже на это надеюсь, потому что сейчас он только все осложняет для бедных, брошенных матерью крошек. Я чувствую себя виноватой за то, что покидаю их.
Ева встала и улыбнулась Саре, жалея, что не могла вселить в нее уверенность, что все будет хорошо.
– Не беспокойтесь. Обещаю, что позабочусь о них.
В доме поднялась невообразимая суматоха, когда начались приготовления к отъезду. Девочки были рады, что едут за город, а Ева тоже сгорала от нетерпения поскорее увидеть Лаурель-Корт. Она сообщила Бет о том, что происходит, а также отправила письмо своему адвокату, мистеру Бэрстоу, с сообщением, как с ней можно будет связаться.
Следующий день выдался солнечным и теплым. Собрав вещи накануне вечером, Ева накормила и одела девочек, подготовив их к долгому путешествию. К девяти часам утра они были готовы, как и было запланировано. Слуги, собравшиеся в холле, должны были ехать следом за ними в большом экипаже, нагруженном багажом.
Лукас появился минута в минуту. Он собирался ехать верхом большую часть пути. С того дня, как Ева приступила к работе, она почти не видела своего хозяина.
Наконец Лондон остался позади, и за окнами замелькали живописные английские пейзажи. Путешествие проходило спокойно. Ева развлекала девочек, читая им книги и играя с ними, но через некоторое время Софи и Эстель уснули под мерное покачивание экипажа. Однако Эбигейл не хотела спать, она принялась капризничать и жаловаться на жару. Сколько ни старалась Ева, ей никак не удавалось ее успокоить, и плач малышки растревожил ее сестру.
Ева в отчаянии приказала кучеру остановиться и вышла из экипажа.
– Пойдем, милая, – сказала она, вытаскивая раскрасневшуюся Эбигейл. – Хорошая девочка.
– Что случилось? – К ним приблизился встревоженный Лукас.
Увидев мрачное лицо отца, взиравшего на нее сверху вниз, Эбигейл снова разразилась слезами.
– Я не хочу возвращаться в экипаж, – заскулила она. – Там… там слишком жарко, и меня ужасно тошнит.
– Подыши немного свежим воздухом, Эбигейл, и мы вернемся в экипаж, – сказала Ева.