– Но я не хочу! – крикнула малышка, глотая слезы.
Ева взглянула на Лукаса:
– Она редко так капризничает. Возможно, вы могли бы посадить ее перед собой и немного проехаться с ней верхом.
Эбигейл тут же перестала плакать, и ее личико осветила надежда. Взглянув на отца, она протянула к нему руки:
– Папа, я могу прокатиться на твоей лошади?
Ева подумала, что это отличное решение, но, взглянув на Лукаса, с привычным вежливым безразличием взиравшего на Эбигейл, подумала, что лучше отказаться от этой затеи. Однако она была приятно удивлена, когда его лицо вдруг смягчилось, он наклонился и, подхватив обрадованную девочку на руки, посадил ее в седло перед собой. Эбигейл мгновенно изменилась до неузнаваемости. На ее розовых губках заиграла счастливая улыбка, и она радостно захихикала.
– Как бы мне хотелось с такой же легкостью успокаивать всех женщин в моей жизни, – признался Лукас.
– Возможно, если бы вы не ходили с лицом мрачным, как грозовая туча, и не бросались на окружающих, словно раненый медведь, такой проблемы бы просто не возникло, – осмелилась произнести Ева и удивилась, когда он в ответ лишь усмехнулся.
Забравшись в экипаж, она увидела, как Лукас устремился вперед легким галопом со своей бесценной ношей. Они, не останавливаясь, ехали по проселочным дорогам, минуя очаровательные сонные деревушки и поля, на которых паслись коровы и овцы.
После полудня, когда легкие облака заволокли небо, они добрались до места, несколько раз остановившись по пути, чтобы отдохнуть и размять ноги.
Огромные кованые ворота с фамильным гербом были приоткрыты, и глаза Евы загорелись при виде красивого дома, возвышавшегося в конце длинной, извилистой подъездной дорожки, обсаженной с двух сторон огромными вязами. Она наклонилась вперед, чтобы хорошенько все рассмотреть. Перед особняком раскинулся парк, а у подножия пологого холма струился ручей, берега которого поросли плакучими ивами. Сирень и другие пышные кусты буйно цвели в тени огромных деревьев, их нежные цвета сливались в полотно удивительной красоты. А дальше открывался вид на поля и леса и пологие склоны Чилтерн-Хиллс. Здесь повсюду царило печальное запустение, но это лишь придавало владениям лорда Стейнтона романтичного шарма.
Это было самое прекрасное место, которое Ева когда-либо видела. Легкая дрожь пробежала по ее спине, и она ощутила радостное возбуждение, пока экипаж въезжал в широкие ворота, а затем катился по дорожке к дому. Наконец их небольшой караван остановился перед входом, усталые лошади понурили головы.
Ева выскочила из экипажа и замерла, глядя на дом. У нее перехватило дыхание от восхищения, когда она окинула взглядом величественное здание с чередой огромных окон, в которых отражались солнечные блики, и высокой крышей.