— Заткнись, — ответил Нурландер. — Лучше бы мы взяли зонты.
Было черно, как в полночь, хотя часы показывали только без пятнадцати семь. Поднявшись по Риндёгатан вверх, они подъехали к нужному дому. В окнах маленькой мастерской еще горел свет. Полицейские выбежали под дождь и застучали в стекло, за которым пылились старые каблуки и ключи полувековой давности. Коренастый грек лет шестидесяти осторожно выглянул в окно. Он испуганно уставился на двух скандинавских гигантов, нарушающих его спокойствие. “Полифем>[67], — подумал он. — Даже два”.
— Полиция, — знаками показал ему Нурландер и предъявил удостоверение. — Можно войти?
Грек открыл дверь и жестом пригласил двух циклопов-полицейских внутрь. На старом рабочем столе лежала открытая книга, на нее падал слабый свет сапожной лампы. Мужчина подошел к книге и взял ее в руки. Она была на греческом.
— Вы знаете Константина Кавафиса? — спросил он их.
Полицейские с изумлением воззрились на него.
— Никогда и нигде современный греческий язык не звучал так мелодично, как у Константина Кавафиса. Он вернул нам былое величие, — сказал грек и погладил переплет. — Я всегда после закрытия сижу немного и читаю. Одно стихотворение в день спасает от старческого маразма. Кавафис был дядей моего деда.
— Значит, вы Кристо Кавафис? — уточнил Нурландер.
— Да, — кивнул грек. — Чем обязан?
— Две недели назад вы сделали копию ключа по глиняному слепку. Так?
Кавафис побледнел.
— Я думал, дело закрыто, — пробормотал он, и ему сразу примерещились пытки в полицейских казематах. Похоже, он уже жалел, что назвался собственным именем.
— Дело закрыто. Просто расскажите, что знаете.
— Я уже рассказывал.
— Расскажите еще раз.
— Молодой человек, который говорил по-английски как американец, пришел сюда и попросил сделать ключ со слепка. Я не знал, законно ли это, но искушение было велико. У меня в жизни было мало искушений, и я не устоял. Потом я пожалел об этом и позвонил в полицию, они приехали и арестовали меня. Я провел ночь в тюрьме. Я так не пугался со времен гражданской войны>[68]. Столько всяких воспоминаний нахлынуло.
— Как он выглядел, этот американец?
Кавафис покачал головой.
— Времени прошло много. Обычный молодой человек. Светловолосый.
— Одежда?
— Не помню. Вроде, серая куртка. Кроссовки. Не помню.
Нурландер вынул из кармана ключ и показал его Кавафису. Но тот не поддался гипнозу.
— Этот ключ?
Кавафис взял его и покрутил в руках.
— Может быть, и этот. Похож.
— Вы можете прийти к нам завтра, помочь составить его портрет? Это очень важно.
Кавафис кивнул. Нурландер выудил бумажник, достал оттуда замызганную визитку и дал ее Кавафису. Полицейские попрощались. Вид у грека был задумчивый.