людей? Вы это имеете в виду?
Мёллер глубоко вздохнул.
— Сразу видно, что вы не очень хорошо знакомы с редакционной работой. Но давайте вернемся к нашему разговору. Итак, на чем мы остановились?
— Семейные отношения.
— Да. Так вот, уже несколько лет Ларс-Эрик жил один. Он был женат дважды, от каждой жены имел сына. Их адреса я вам дам.
Порывшись в толстой адресной книге, Мёллер нацарапал какие-то каракули и протянул листок Йельму.
— Спасибо. Каким он был журналистом?
Мёллер помолчал, задумавшись.
— Он был одним из ведущих литературных критиков страны. Мог вознести или утопить писателя. Его подпись под статьей всегда придавала ей некий… ореол. Знающий и многогранный критик, когда надо, мог быть очень жестким. Был несправедливо недооценен как писатель.
— Он писал книги?
— В последнее время нет. Но у него есть несколько настоящих жемчужин, созданных в семидесятые годы.
— В вашей приемной я просмотрел старые газеты с его статьями. Создается впечатление, что он не очень любил литературу.
Мёллер потеребил бороду и перевел взгляд на синеющее за окном небо.
— Литература сегодня ниже любой критики, — произнес он наконец. — Ниже в прямом смысле этого слова. Мы вообще мало пишем о литературе.
— Я заметил, что вы предпочитаете публиковать репортажи о событиях общественной жизни, кинофестивалях, вручении призов, интервью с рок-группами и сообщения о конфликтах между различными бюрократическими группировками.
Мёллер перегнулся через стол и впился взглядом в Йельма.
— А вы кто такой? Критик?
— Нет, просто интересно. — Йельм пролистал свой блокнот. — Вот у вас один критик пишет, что его коллеги слишком много читают, лучше бы бегали трусцой.
— Жизнь больше, чем книги.
— Это общие слова. Если бы я сказал, что стал хорошим полицейским благодаря тому, что уделял мало времени полицейским обязанностям, это расценили бы как должностное нарушение. Еще была статья, в которой говорилось, что писатели сегодня чересчур много думают о смысле жизни. Может, в этом все и дело, а?
— Сразу видно, что вы очень мало знакомы с нашей работой, — снова пробормотал Мёллер, глядя в окно.
— Сами вы пишете, что молодые авторы — это толпа худосочных мечтателей, жизнь которых лишена цели и смысла. А вот несколько цитат из текстов Ларса-Эрика Хасселя: “вопрос только, можно ли из такой литературы что-то для себя извлечь”, “и поэзия, и живопись, похоже, себя изжили”, “великое описание современного общества, которого все мы ждали, так и не появилось, и в этом трагедия литературы”, “поэзия представляет собой всего лишь игру”, “литература долгое время была формой искусства, на которую возлагались неоправданно большие надежды”.