Йельм посмотрел в окно на красивое древнее здание ландстинга>[33], которому, казалось, было холодно без солнца. Если бы окно располагалось под другим углом, отсюда хорошо был бы виден квартал Кунгсклиппан.
За какой-нибудь час осень вошла в город. Тяжелые облака мчались по низкому небу. Ветер завывал в великолепном саду возле ландстинга, срывая с деревьев желтые и зеленые листья. Несколько капель разбились об оконное стекло.
Пока Чавес разбирался в компьютере, Йельм впервые по-настоящему огляделся в квартире Ларса-Эрика Хасселя. Это не просто была буржуазная квартира начала прошлого века, это была квартира, которую Ларс-Эрик Хассель сознательно возвращал к ее исходному состоянию.
В гостиной каждая деталь была выполнена в стиле бидермейер. Трудно представить, что столь агрессивный литературный критик мог иметь настолько буржуазные пристрастия.
— Смотри, — вдруг сказал Чавес после нескольких минут молчаливого постукивания по клавиатуре. — Нам даже не нужно искать в корзине. У него есть папка с названием “Ненависть”.
— Я так и думал, — ответил Йельм и подошел к компьютеру. — А они там есть?
На экране появился гигантский список. В левом углу виднелась надпись: “126 объектов”, а сами эти сто двадцать шесть файлов имели цифровые обозначения.
— Год, число, время, — прочитал Чавес. — Все зарегистрировано.
— Посмотри первый.
Сообщение было кратким, но емким:
“Ты олицетворение сатанинского зла. Твое тело раскидают по восьми разным частям Швеции, и никто не узнает, что эти голова, руки, ноги и член когда-то принадлежали одному человеку. Отныне они тебе не принадлежат. До связи. Не пытайся меня вычислить”.
— Конец января, — сказал Чавес. — Последнее датировано двадцать пятым августа.
— День, когда Хассель отправился в США, — кивнул Йельм.
— Более поздние не сохранились. Даже если письма приходили, пока Хассель находился в Америке, они пропали, когда Элизабет удалила почту, а жаль: теперь уже не узнать, продолжал ли он получать угрозы, когда был в отъезде. Если аноним нанял убийцу или если это один и тот же человек, угрозы должны были прекратиться.
— Давай посмотрим последнее письмо.
За месяцы писаний изобретательность анонима явно возросла. Последний мейл гласил:
“Ты опять попытался поменять адрес электронной почты. Это бессмысленно. Я тебя найду, я найду тебя везде, я всегда смогу тебя найти. Я знаю, что ты, дьявольское отродье, собираешься в Нью-Йорк. Думаешь, там ты будешь в безопасности? Смерть ходит по твоим стопам. Ты будешь растерзан, и тело твое разбросают по разным штатам. Твой член скрючится от холода в Аляске, а кишки с дерьмом сгниют в болотах Флориды. Я вырву твой язык и вырежу связки. Никто не услышит твои крики. Я слежу за тобой. Наслаждайся “Метрополитеном” и знай, я тоже там. Но не пытайся меня выследить”.