Нет слов, чтобы передать чувства, когда заклятья обретали силу, появляясь наяву, прямо перед твоими глазами.
Еще никогда я не испытывал ничего подобного. И отдался магии всем сердцем, уделяя ей все свободное время.
Рассказы Бернарда о внешнем мире отошли на задний план и ограничивались разговорами по вечерам у костра. Как и бой на мечах, тренировки с которыми, вместо Ульриха, продолжились с сэром Фердинандом. Несколько спаррингов перед ужином, а потом снова за чтение старых фолиантов.
Стоило сказать, что его милость не поскупился и выделил мне несколько учебных томов. Теперь их везли в сумках на вьючных лошадях, тщательно упакованные и скрытые от любых проявлений непогоды.
– Милорд, впереди виднеется трактир, до заката осталось недолго, может, заночуем на этот раз под крышей? – сбоку раздался голос рыцаря.
Леманн с ожиданием уставился на меня, готовый выполнить любой приказ.
Вот еще одно отличие средневековья от мира Земли двадцать первого века: социальные взаимоотношения. Очень сложный и вместе с тем чрезвычайно важный аспект.
Лорд. Высокородный. Аристократ из Древней Знати. Член семьи Великого Дома. Никакие олигархи с частными самолетами, окруженные телохранителями, не могли сравниться с ним по положению. Эти титулы возносили настолько высоко и отделяли от простых людей так сильно, что никому и не снилось.
Право на власть через право крови. Чуть ли не отдельная каста.
А если прибавить к этому ансаларское происхождение, то отличия становились еще значительнее, почти на уровень иных рас. Как альвы и дверги. Хотя те появлялись в континентальных королевствах куда чаще, чем обитатели Тэндарийской низины.
Поначалу вести себя, как истинный лорд, у меня не слишком выходило. Панибратство, свободное общение и тому подобные выходки встречались попутчиками с искренним удивлением, переходящим в изумление, а позже и в недоумение, приправленное здоровой порцией опасения за мое здоровье.
Но после замечания о самочувствии от сэра Фердинанда, когда я вдруг обратился к одному из солдат с просьбой, где применил вполне привычное для землян двадцать первого века слово «извините», пришлось мысленно стучать себя по голове и срочно забывать о всяких понятиях «демократичного общения с простолюдинами».
За толерантность и политкорректность в здешних краях скорее повесят или отрубят голову, но точно не станут рукоплескать в восторге.
В качестве примера я выбрал лорда Вардиса, припомнил его строгое и отчужденное поведение с неоспоримой уверенностью повелевать другими. Без ужимок, смущений, колебаний. Он с самого рождения был твердо уверен в своем праве на власть и никогда не сомневался в нем.